Маскарад смерти (=Любовь за гранью-1, другая редакция)

– Нет, конечно! Он меня порядком достал за последнее время. Я б его послала ко всем чертям, но жалко.

– Ну, ты даешь, такой друг как Саша на дороге не валяется.

– Забери его себе – буркнула Лина.

– Я бы с превеликим удовольствием, но он кроме тебя никого не замечает.

– Ты плохо стараешься.

– А, по-моему, у меня на лбу все написано.

– Непонятными буквами. – издевалась Лина.

– А что мне ему сказать? Трахни меня? – при этих словах Рита прыснула со смеху.

Лина захохотала, представив себе, как вытянется лицо у Сашки, когда Рита ему такое скажет.

– Что ржешь? А я бы не против.

– Знаешь, он сам такой странный, что меня не удивит, если он согласится. Только у тебя кишка тонка, сказать об этом прямо!

– Ну и что мне с того? Перепихнемся, а на завтра ему будет тошно мне в глаза смотреть? Начнет избегать? Ну уж нет. Это еще хуже. Я потерплю, пока ты ему надоешь или выйдешь замуж.

– Намекаешь, что я даю ему надежду?

– Нет, Градская. Я-то тебя хорошо знаю. Ты даже не строишь ему глазки.

– Да это просто инцест – флиртовать с Сашкой. Бред полнейший.

Они подъехали к «Бистро».

– Может, возьмем с собой еду и айда, ко мне?

– Давай, только по-быстрому. Мне еще в редакцию надо.

– Поедим на кладбище. Заодно отца твоего помянем, у меня водочка в сумке, сувенирная – клиент подарил.

– Идет. Тогда сбегай, возьми обед, и поехали, время поджимает.

– Да и меня тоже. Сегодня какой-то странный тип звонил, сказал, что хочет увидеть твои картины до выставки. Типа не любит много народу.

– И что?

– Да он за простой просмотр такие бабки мне обещал, что я готова ему всю ночь картины показывать. А еще у этого типа такой голос – хрен откажешь. Я прям по полу растеклась от его бархатного баритона. Прости за нескромность, у меня мурашки по коже пошли, а соски встали по стойке «смирно».

Рита хихикнула.

– Ну, вот тебе и кандидат, лучше Сашки.

– Да это ж только голос. Очень часто с такими голосами только уроды рождаются.

Они весело засмеялись, и Рита упорхнула в «Бистро».

«К сожалению не только уроды, иногда есть идеальные красавцы с голосами, от которых сердце замирает», – мысли о Владе отозвались неприятными ощущениями. Лина снова расстроилась. Она залезла в сумку за сотовым, который молчал уже пару дней. Личный не звонил, зато рабочий тренькал каждую секунду. Лина удивилась – пришла смска. Она прочла и почувствовала, как сердце забилось в два раза быстрее.

«Счастливой дороги. Простите за несостоявшуюся встречу. Может, еще увидимся. У меня скоро деловая поездка в вашу страну. Я все еще не передал вам документы, так что за мной должок. Влад»

«Ну и что? Вспомнил, что продинамил и извинился. Элементарная вежливость. Пусть не старается – дорога ложка к обеду»

Она хотела стереть сообщение, но тут Рита впорхнула в машину, с пакетом и запахло шницелями из кукурузы.

– Ну, тронулись?

– Угу. Что купила?

– То, что ты любишь. Не волнуйся, я помню – ты у нас трепетно относишься к зверушкам.

* * *

– За папу! Пусть ему будет пухом земля, и пусть его душа упокоится с миром.

Они выпили не чокаясь, закусили шницелями и солеными огурцами, из пластиковой коробочки.

– Нужно заказать памятник. Я не хочу как у всех. Нужно что-то особенное. Я придумаю сама, набросаю эскизы.

– Есть идея?

– Конечно, есть. Хочу сделать памятник в виде здания. Нечто похожее на его проекты.

– Великолепно, чудная идея. Ты мне так и не рассказала толком что случилось. Он скончался так внезапно, так быстро.

– Сама не знаю. Вроде все у него было в порядке со здоровьем. А потом он вернулся из Румынии и началось. Отец приехал, словно не в себе, как будто помутился рассудком. Сразу слег, а потом ему совсем стало плохо, и он почти не приходил в сознание. Врачи нашли странную форму малокровия. Они делали переливания, все что могли, но казалось, кровь странным образом испаряется из его организма. Он умер, так и не придя в сознание. Я даже не смогла с ним попрощаться.

Лина тяжело вздохнула и закурила. Воспоминания отозвались нестерпимой болью.

– Да, странно. Может давно болел, а потом вылезло наружу?

– Может. Кто знает? Главное, врачи сказали, что он не мучился. Умер во сне. Ладно, давай потихоньку двигаться, мне нужно в редакцию.

На самом деле, Лине не нравилось вот так просто сидеть и болтать у могилы отца. Как-то обыденно, банально пить водку и обсуждать его последние дни жизни. Ей хотелось побыть с отцом наедине, без тарахтения Риты. Лина даже не могла дать волю слезам, зная, что подруга разревется еще сильнее. Они выбросили в мусорку остатки еды, пластиковые стаканы и пошли к выходу из кладбища.

Лина подвезла Риту домой, а сама поехала в редакцию. Приступать к работе не хотелось, впервые, за много лет. Она посмотрела на бордовую дверь, и ей захотелось убежать, сказаться больной. Лина переборола себя и переступила порог – в редакции ничего не изменилось. Компьютеры, зудели как надоедливые мухи, работники, сверлили ее и провожали сочувствующими взглядами. Лена и Наташка уже шушукались, думая, что она ничего не замечает. Лина громко поздоровалась и все тут же занялись своими делами. Градская пошла к двери главного редактора.