Читаем Маски полностью

Маски

Я считала, что только китсуне носят маски, но… я ошибалась. И именно они оказались более или менее честными по отношению ко мне. Если тебя ненавидят — готовься к покушению на свою жизнь, любят — и ты не сыщешь нигде сильнейшей преданности. Ни в жизни, ни в смерти. Считают другом — значит, узнаешь их, ощутишь вкус полного доверия, когда с тобой общаются, не потому что ты дочь князя и имеешь какую-то власть, а просто принимают такой, какая ты есть.

Да, они лгут всем и каждому. Но только не себе. И не тем, кого считают своей семьей.

А люди даже не замечают тех моментов, когда обманывают. Совсем. Потому как лгут самим себе, не только окружающим. И ведь еще мы называем китсуне чудовищами! Мы! Хотя ничем не лучше них… Ни на йоту.

Я ошибалась. Богиня! Как же я ошибалась!

(Лада, месяц рассвета, 14 день золотых лучей).

— Я в чем-то провинилась пред вами, что вы так недовольны, муж мой?

Снова оправдываться. Снова стоять перед этими проникающими в самое сердце золотыми глазами. Выворачивающими душу, срывающими покровы тайн. Как… неприятно. Словно бы кто-то заглянул к тебе в дневник и прочел все до последней страницы. Узнал то, что не предназначалось для чужих глаз. И этот кто-то теперь держит его в своих руках и листает перед ней… зачитывая вслух особенно удавшиеся, по его мнению, моменты. Да еще с выражением! Насмешливо так, издевательски!

Чувствуешь себя ненужной вещью, которой попользовались и выбросили. А она ведь не сделала ничего такого, что могло вызвать гнев Императора. Хотела… но не сделала.

Просто могла тому, чья душа кричала от боли. Так же как и ее когда-то! Давно… Почти целую жизнь назад. Там, где была еще жива княженка Лада…

— Вы? Возможно…

А Владыка еле сдерживался, пытался обуздать бурю чувств бушующих в нем. Чтобы не причинить непоправимого вреда. Не сломать ее настолько, что останется только пустая оболочка, а его жена исчезнет. Потеряется в самой себе и не захочет возвращаться…

Приревновал… Как мальчишка! Юнец… Которому и ста лет-то не исполнилось! Вопроса не задали!

И к кому?! К собственному другу! К тому, с кем делил проблемы, сомнения и горести… А ведь прекрасно понимал, что между его женой и Властителем драконов ничего не могло быть. Драконы же любят всего один раз. И его друг уже любил. И скорбел по той, что оставила его одного.

— Так скажите мне. Если я виновата, то хотела бы знать в чем именно Вы меня обвиняете.

Ну и что, что он китсуне, а она — человек! Не убьет ведь он ее! Наверное… А впрочем, все равно! Будь, что будет. Хоть смерть, хоть жизнь.

Потому что так тоже нельзя! Ходить по граням… Вечно. Все время сомневаться. Оглядываться.

Он не кричал. Никогда и ни на кого. И от этого ужас заставлял кровь стынуть в жилах, ведь такой бывает только Смерть. Холодная, равнодушная, зачитывающая сухим голосом приговор… А так хочется жить…

— Сказать? Ну что ж… Вы сами попросили, жена моя.

Резко, до боли, до багровых синяков сжать чужие руки. Легкими поцелуями ловить со щек соленые слезы, шепча обвинения… Зверь, чудовище, призрак. Все это ты Император, умеющий причинять ласковую боль. Страшно быть твоим врагом. Но еще страшнее — другом, соратником, женой… Ибо с них ты требуешь намного больше, чем с тех, кто объявил тебе войну.

Преданности. Безоглядной.

Верности. Полной.

Подчинения… Почти абсолютного.

Покорности? Нет. Не ее.

— Почему вы сегодня… улыбались другим? Кто дал вам право… флиртовать у меня на виду? Почему мне на это… указывает эльф?

О! Эта мука была во много раз хуже пыток, потому как больно было не телу, но сердцу.

Мастер вы причинять боль, Владыка. И самое главное — ей от вас не скрыться, не сбежать. Без чьей-либо помощи.

— Я? Флиртовала? Вы ошибаетесь…

Никогда не оправдывайся перед китсуне человек! Это только разозлит их, ибо не прощают они слабости ни себе, ни другим. Жестокие…

— Врете, драгоценная супруга… Врете.

Неужели он забыл, что Кружевницы не имеют права лгать? Что наказание — смерть? Может быть это правда, может — нет.

— Я не лгу…