Маски. Карнавал судеб

Миранда была в восторге от Джима… Настолько, что это не могло не дать пищу злым языкам. Но ей было известно то, чего не знали сплетники: Джим был геем. И поскольку никаких сложностей с точки зрения романтических чувств между ними не возникало, Миранда могла общаться с ним без всякого внутреннего напряжения.

Он сопровождал ее на деловые банкеты и кормил ее кошек, когда она уезжала из города по делам. Она, в свою очередь, выступала в роли его девушки, когда в Чикаго наведывались родители Джима — ультрареспектабельные господа.

— Мы отлично прикрываем друг друга, — заметила как-то Миранда. Джим не очень ее понял, но суть уловил.

Именно он и рассказал Миранде о «большом пари», заключенном в кафе. Миранда расстроилась, хотя и не слишком удивилась.

— Эти слюнтяи только на такое и способны. Каждый из них — яркий пример запоздалого умственного развития. Когда-то я думала, что быть допущенной на биржу — великая честь. Биржа! — она презрительно фыркнула. — Я сыта по горло их выкрутасами. Взрослые дяди кидаются шариками из жеваной бумаги и пускают бумажные самолетики… Прямо кулаки чешутся. А как они разговаривают! Мой отец работал на мясоконсервном заводе (теперь, когда ты об этом узнал, тут же забудь), но если уж говорить о богохульстве, то любой грузчик оттуда показался бы святым по сравнению с этими нашими «приятелями» с биржи.

После пяти лет спокойной жизни Миранда вновь почувствовала зуд нетерпения. Так всегда бывало с ней, еще с детства, когда она стремилась одним прыжком переместиться из настоящего в будущее. Самоутвердившись в Чикаго, она уже не видела причин оставаться здесь и дальше. Деньги не принесли ей того счастья, на которое она надеялась; работой, казавшейся такой увлекательной, она уже пресытилась.

И, что было хуже всего, ее продолжали одолевать ночные кошмары. Фрагменты прошлого змеей вползали в сны, и это было настолько невыносимо, что она уже боялась ложиться спать. Возможно, что если бы она могла быть все время чем-то занятой, это наваждение кончилось бы… А ничто так не отвлекает от тяжелых мыслей, как перемена обстановки и желание бросить судьбе новый вызов.

— Я вот наблюдаю за своими кошками, — рассказывала Миранда Джиму во время того самого ланча «У Поля». — Очень поучительно. Нельзя даже представить себе, что они были когда-то трущобными кисками и изо всех сил боролись за существование. Теперь они стали ленивыми и неповоротливыми, целый день только мотаются между плошкой с едой и ящиком с песком. Естественный перерыв в этом круговращении наступает, когда они укладываются вздремнуть часиков эдак на двенадцать. Они даже не будут знать, что им делать с мышью, если той вздумается подергать их за усы… наверное, просто перевернутся на другой бок и снова заснут. Понимаешь, они утратили жизненный стимул.

— Однако мебель они царапают по-прежнему энергично и с большим удовольствием, — заметил Джим, но Миранда покачала головой.

— А потом я посмотрела на свою собственную жизнь как бы со стороны и обнаружила, что она не так уж отличается от кошачьей: сную челноком между домом и офисом. Немножко продаю, немножко покупаю. Такой, понимаешь ли, ограниченный мирок… Знаешь, в «Брайден Электроникс» разработали программу ведения торговых операций через компьютер. Так что наступит день, когда не нужно будет даже выходить из дома, чтобы заниматься бизнесом: самые сложные дела можно будет провернуть, не вставая с дивана. И так всю жизнь: кормушка — ящик с песком, ящик с песком — кормушка.

Для наглядности она, показывая эти передвижения, даже помахала вилкой перед носом Джима, который с аппетитом поглощал рыбу под маринадом.

— Кстати, о кормушках, — проговорил он, макая кусочек хлеба в подливу, — вот эта, например, совсем неплоха. Может, только чесночку маловато.

Миранда отодвинула свою тарелку в сторону.

— Жизнь тоже нуждается в острых приправах, и я бы хотела попробовать самые разные из них. И в Нью-Йорке, и в Момбасе, и в Бангкоке… Я уже давно была готова к переменам, а теперь, когда ты рассказал мне о «большом пари», решила окончательно. Я хочу начать новый бизнес. Так сказать, добавить чесночку. Что ты думаешь по поводу бартерных сделок?

— Бартер? — Джим даже забыл о еде. — Это когда в обмен на бусы из ракушек аборигены отдадут тебе нечто вроде Манхэттена?

— Ну, не совсем так, хотя и это неплохая идея… Я имею в виду международный бартер товаров и валют. Сейчас растолкую.