Маски. Карнавал судеб

Несколько последующих недель Ким бродила по вилле в мрачном расположении духа, в то время как Тонио являл собой образец галантности, осыпал ее поцелуями и подарками. Ким подозревала, что Бетт провела с ним разъяснительную беседу… и вообще они вели себя друг с другом как закадычные друзья.

Если раньше дружелюбные отношения Тонио и матери ей нравились, то теперь ей казалось, что они состоят в заговоре против нее. И она решила, что в будущем будет поменьше откровенничать с Бетт.

Но все-таки ее мать была права: Ким действительно любила Тонио и все мужчины действительно были одинаковы… А кроме того, ей все равно было некуда деваться…

Впрочем, вопрос, уходить от Тонио или нет, решился самым банальным образом: Ким забеременела, как сообщил ей ее личный врач. Двойней.

Тонио был вне себя от радости. Невозможно было представить себе более нежного и любящего будущего отца! Ким должна была бы стать чудовищем, чтобы не простить его…

Бет в свою очередь тоже вздохнула с облегчением:

— В семейной жизни иногда немного штормит, дорогая, но это вполне естественно. И ничто так не налаживает супружеские отношения, как появление очаровательного малыша.

— Двоих, — спокойно заметила Ким. — Я очень удивилась. Ты никогда не говорила мне, что в нашей семье была предрасположенность к двойням.

Парк-авеню

Последний отчет был тревожен, и Миранда настояла на личной встрече со своим детективом.

Однажды рано утром мистер Джоэл Бэйкер из частного сыскного бюро появился в ее апартаментах. Это был мужчина лет сорока с вялыми жестами и не запоминающимся лицом.

— Разъясните мне, пожалуйста, вот что. — И Миранда зачитала нужное место из документа: — «Объект выписался из отеля "Хилтон" в Нью-Йорке и в настоящее время проживает в "Олкот Армс" на Восьмой улице». Я не смогла найти отеля с таким названием в телефонном справочнике. Что это за место?

— Это гостиница с одноместными номерами, хотя в данном случае слово «гостиница» — чистый эвфемизм. Я бы сказал, это нечто среднее между ночлежкой и борделем.

И детектив стал рассказывать ей о грязных номерах, облупившейся штукатурке, запахе мочи в холле… Большинство постояльцев существовало на пособие по безработице. Многие сидели на наркотиках.

— Короче говоря, — заключил он, взглянув на холеную пеструю кошку, спящую на обтянутой шелковой драпировкой софе, — вашим котам живется лучше.

Миранда не обнаружила ни капли эмоций.

— В своем отчете вы указали, что мистер Мэйнвэринг пьет. Это ваш собственный вывод? Как часто он пьет? Сколько?

— Объект проводит день в суде над террористом, угробившим самолет. Во время перерыва в заседании он отправляется в бар «У Смитти» на Восьмой улице.

Снова последовали тяжкие подробности… Когда он закончил, перед Мирандой был портрет человека, находящегося на пределе своих возможностей — как эмоциональных, так и финансовых.

— Начиная с этого момента, — сказала она, — мне нужны будут ежедневные отчеты: куда мистер Мэйнвэринг ходит, что он делает, что покупает. Но он не должен знать, что находится под наблюдением.

— Другими словами, круглосуточная слежка?

Миранда прикусила губу: «слежка» — отвратительное слово.

— Я не хочу, чтобы вы шпионили за ним в каком бы то ни было смысле. Я просто хочу обеспечить его безопасность. Если окажется, что мистер Мэйнвэринг… — она болезненно поморщилась, — захочет покончить с собой, или если ему будет грозить какая-либо физическая опасность, я хочу, чтобы ваши люди соответствующим образом вмешались. Но соблюдая осторожность! — добавила она. — Не раскрывая своего инкогнито.

— Иначе говоря, действовали как телохранители?

— Невидимые телохранители.

— Это будет дорого стоить.

— Деньги у меня есть.

Как когда-то она увидела, что Питер находится на подъеме жизненной и деловой активности, так теперь наблюдала его спад. Он неотвратимо катился в пропасть.

После авиакатастрофы он продал дом в Лондоне, ушел с работы, перестал общаться с друзьями, забросил литературное творчество…

«Не оглядывайтесь в прошлое, — в свое время убеждал он Миранду. — Начните новую жизнь». И вот теперь доктор не смог воспользоваться собственным рецептом…

Отчеты детектива становились все тревожнее: Питер пил. Опускался. Практически умирал, как она это понимала.

Ситуация требовала действия. Но какого?

Одна часть ее существа стремилась к тому, чтобы быть рядом с ним, предложить ему все, что она имела: состояние, сочувствие, преданность… Другая же часть предупреждала ее о необходимости быть осторожной.

Теперь Питер стал вдовцом. Что подумает он, если она объявится в такое критическое для него время? А что еще сможет он подумать, кроме того, что она по-прежнему целиком находится в его власти, что она — один из призраков, восставших из пепла!

Миранда не могла не понимать, что сейчас они словно поменялись местами: когда-то она была слабой, а он сильным, а теперь именно Миранда стала сильной и могущественной, тогда как Питер был раздавлен и терзаем своим горем… У нее было все, у него — только его скорбь.