Маски сброшены

— Дикки покусает.

— Аргумент, — согласилась Тирна.

На завтрак подали кашу, с отчетливым горелым душком, не слащенный чай и подсушенный хлеб. Тирна брезгливо подцепила ложкой серовато-бурую кашу и задумчиво произнесла:

— А я и думаю, что Дикки, Карамелька и Финли на целую ночь остались без присмотра. Как думаешь, могли они навестить кухню?

Грета вздрогнула, опасливо огляделась и вздохнула:

— Финли еще и не на то подбить может. Это же ее была идея участвовать в отборе.

— А кто она? Нет, я помню, что это только ее тайна. Но неужели у нее нет своих дел?

— Есть и она успешно совмещает, — ответила Грета. — Финли кое-что ищет.

— Если ты про сахар, то это известно всем, — фыркнула Тирна.

Подруги посмеялись и вернули свое внимание каше. Но, съев пару ложек, Грета все же решила ограничиться чаем и хлебом. Все же никто не помешает заглянуть на Морской балкон и попросить сандвичей.

Мысли как-то плавно перескочили на поганку лису. Неужели весь сахар выели? Или она устроила Дикки и Карамельке знакомство с человеческой кухней? Странный способ поиска чего бы то ни было.

Тирна вполголоса бурчала, ковыряла кашу и склоняла слишком впечатлительных поваров которые «ну что, дорфа никогда не видели, что ли?». Грете было жалко поваров, поскольку большая часть обычных кальдораннцев действительно никогда не видела дорфов. А та часть, что видела, либо заикается, либо инвалиды, либо давно зарыты в землю. Поэтому с Финли надо серьезно поговорить.

Впрочем, Грета догадывалась, что лисе сейчас не до нее. На все вопросы она только отфыркивалась, но та странная рана, и постоянные отлучки говорили сами за себя. Что бы ни искала она в человеческом мире, это нечто близко. Вот и чудит нетерпеливая красавица.

— Ты меня слышишь?

— Нет, — честно ответила Грета. — Но теперь — да.

— Нам сегодня собраться надо, — вздохнула Тирна и покачала головой, — это ты о Ферхаре так глубоко задумалась?

— О Финли, — улыбнулась мора Ферхара. — Это объявляли?

— Да, но мы пропустили это объявление — я у целителей спала, а ты с Ферхарой… спала?

— Гуляла у моря.

В глазах Тирны отразилась смертельная обида:

— Но я же тоже хочу!

— Вход только для мор, — пошутила Грета и добавила, — давай закончим с делами? А потом все вместе рванем куда-нибудь к морю? До безумия хочу искупаться в теплых волнах.

Тирна согласно угукнула и с отвращением отодвинула от себя тарелку.

— Пойдем в комнату. Заодно посмотрим на наших приключенцев, — предложила она и Грета кивнула:

— Идем.

«Приключенцы» выглядели донельзя довольными и сытыми. И на укоризненные взгляды хозяек не повелись.

— Совести у вас нет, — вздохнула мора Ферхара.

«Мы холосие», — робко ткнулось ей в виски.

— Карамелька, — ахнула Тирна и тут же возмутилась, — а чего это ты мысленно шепелявишь?

Грета же вспомнила, что Лазар проводил эксперименты над бейрой. Так, вполне вероятно, что это последствия. Но напоминать об этом она не стала — подруга и сама вспомнит. А если нет, то и не нужно.

Собирались подруги весело, особенно учитывая, что помогал весь зверинец. Ну как, помогал — Дикки лег на полу, заняв практически все свободное пространство, Финли поучала, как правильно складывать вещи, а Карамелька обслюнявила все хозяйские штаны — подавала.

— И теперь что, на чемоданах сидеть? — со вздохом спросила эйта Краст.

«Думаю, можно сидеть и на постелях», — промурлыкал Дикки и уверенно добавил,-

«Мы же еще не ушли. Значит лежбище — наше».

Тирна принялась тут же пояснила Дикки, что это всего лишь устойчивое выражение. Ну а после этого ей пришлось объяснять, что такое устойчивой выражение и после этого они каким-то чудным образом перешли к метафорам.

— Надеюсь, Дикки не начнем изъяснятся метафорами, — вздохнула Грета. — Это было бы странно.

— Поживем увидим, — пожала плечами Тирна.

Дорф не ответил ничего — он глубоко задумался. В процессе размышлений огромный кот втягивал и выпускал когти, отчего на полу появились короткие, но глубокие царапины.

Стук в дверь и уверенный, четкий голос:

— Эйта Краст, мора Ферхара — карета подана, вещи заберут слуги.

— Ну вот и все, пора, — улыбнулась Тирна. — Да здравствует придворная жизнь!

— Да здравствуют интриги, яды и сплетни, — покивала Грета, — это будет познавательно.

— Нет в тебе романтики ни вот на чуть-чуть, — подруга даже на пальцах показала это самое «ни вот на чуть-чуть».

По коридорам они шли медленно. Прощались. И хоть умом Грета и понимала, что это ее дом, но все равно казалось, что сюда она уже больше не вернется.

— А они не поскупились, — присвистнула Тирна, увидев карету.

Та действительно была роскошна — красное дерево, обилие позолоты, а на дверцах королевский герб, над которым расположился герб Царлота.

Карета везла подруг по Кальдоранну, а Грету так и подмывало остановить движение, спрыгнуть и пойти пешком. Она даже не догадывалась, как на самом деле соскучилась по оживленным улицам, маленьким, дешевым кафе и уличным пирожкам.

— Ты ешь уличные пирожки? — ужаснулась Тирна. — Ты хоть знаешь, как их готовят?

— Не знаю и знать не хочу. Жареные пирожки с повидлом, м-м-м.