Маски сброшены

— Все стены исписаны похабными стишками, — рассмеялся некромант. — Тут студенты практику проходят. Младшие курсы по наложению защитных заклятий, а старшие по снятию.

— Как-то неправильно. Что такого могут поставить младшие, чтобы не сняли старшие?

— Ничего, — согласился некромант, — но истинная сила в отстающих. Они твердо знают одно — без практики не будет перевода на следующий курс. Потому, не помня и не догадываясь об основополагающих вехах защитной магии, они творят такое, что дважды сюда приезжали целые научные делегации. Отсюда и слух.

— Хочу посмотреть, — улыбнулась Грета.

Но подойдя к окну, она резко передумала — прекратившийся на время дождь вновь набирал обороты.

— Жаль, — вздохнул Алистер.

— Пусть уж сейчас прольется, а завтра не будет, — в тон ему отозвалась Грета.

До вечера они играли в карты, шутили и делились воспоминаниями. Алистер, улучив момент, серьезно сказал:

— Если тебе неловко, то я могу лечь на маленькую кровать, а ты с Дикки и Финли спи на большой.

Грета отложила карты и тихо сказала:

— Мой муж ты, а не Дикки или уж тем более Финли.

— Это да, — рассмеялся Алистер.

— И я не собираюсь отказываться от супружеского долга, — она отвела взгляд и честно сказала, — но не уверена, что тебе со мной будет хорошо. Я ничего не умею. Но теорию знаю.

— Теорию?

Он с таким интересом посмотрел на нее, что Грета едва не рассказала, как однажды стала свидетелем жаркой любви двух собак. И как соседка со знанием дела сказала: «От и у людёв все точно так же происходит».

— Да, теорию, — кивнула Грета. — Но экзамен сдавать не готова.

Алистер, посмеиваясь, собрал карты и убрал их на полку.

— Тирна задерживается, — обеспокоенно нахмурилась Грета.

— Она пришла когда ты спала, — улыбнулся Алистер. — И тоже легла. Мне пришлось поколдовать, чтобы завтра твоя подруга проснулась без головной боли. Они с сестрой переборщили с сидром. Но и нам досталась бутылочка.

На стол был поставлен простой глиняный кувшин и две чашки.

— А ты поколдуешь, чтобы и у нас не болели головы? — спросила Грета.

— Здесь недостаточно для похмелья.

Сидр оказался вкусным и поразительно яблочным. Мора Ферхара даже поделилась этим наблюдением:

— Сами яблоки и те не имеют настолько выраженного вкуса.

Тем не менее допивать маленький кувшинчик никто не стал. Алистер убрал его на полку и негромко сказал:

— Я спать.

Грета пожалела, что в комнате нет часов. Но с ужина прошло не так много времени, странно, что некромант захотел спать.

«Либо потратил много энергии на храм», — подумала Грета, — «Либо опять приступ и он гордо молчит».

Пока Алистер умывался, она поправила сбившуюся простынь и вернула на место второе одеяло. Затем быстро переоделась в простую и грубоватую ночную рубашку. Забравшись под одеяло, Грета крикнула мужу:

— Когда зайдешь, погаси свет!

Если он и удивился, что она тоже легла спать, то виду не подал.

— Расскажешь, что за первояйцо? — тихо попросила Грета и пододвинулась поближе к некроманту.

Помолчав, заговорил Алистер:

— Драконы рождаются людьми. И чтобы второй облик у дракона был сильным и красивым, его держат в первояйце.

— Держат?

— Укладывают спать, — уточнил некромант. — Там такой сильный магический фон, что хватает всего трех-четырех раз и у ребенка вдоль позвоночника выступает чешуя. Это значит, что его дракон уже тоже развивается.

— И такой важный артефакт попал к людям?

— Если разбираться, то мальчишка был не так и виноват, — сонно отозвался Алистер. — Больше досталось главе стаи, который недостаточно защитил общую сокровищницу.

— Общую?

— Ту, которой пользуются все. Там полезные артефакты, первояйцо, пламенные браслеты. Браслеты надевают на детей старше четырех и младше одиннадцати лет. Ибо маленькие дети владеющие драконьим огнем — страшная напасть.

Он говорил все тише и тише, и наконец замолчал. Грета тут же коснулась пальцами волос и вздохнула про себя: «Приступ. И молчит, гордый дракон».

Для себя она решила, что бывших драконов не бывает. Она сама, к примеру, едва не потеряла дар, но она же все равно колдунья. Вот и до Ала нужно донести, что он все равно дракон, просто не может перекинуться в крылатую ипостась.

Простые слова помогали прогнать чужую боль и навевали сон. Улыбнувшись, Грета порадовалась, что в этот раз не нужно бороться с собой. А можно поудобнее устроиться на сильном плече и спокойно закрыть глаза. Правда, гладить мужа по голове она не перестала — еще ощущались отголоски приступа.

Проваливаясь в сон, Грета вздрогнула от резкого порыва ледяного ветра.

«Неужели окно распахнулось?», с недовольством подумала она и открыла глаза. Открыла глаза и вскрикнула — вокруг нее простиралась костяная равнина. Не желая лежать на колких холодных косточках, она мгновенно вскочила на ноги.

— Алистер! Телайла! — закричала она.

Но в мире смерти не откликнулся никто. Даже эхо не заметалось над выбеленными костями.

Перенеслась она так, как и была — босиком и в длинной ночной рубашке.

— Закрой глаза и слушай свое сердце, — приказала себе Грета.