Массовое процветание. Как низовые инновации стали источником рабочих мест, новых возможностей и изменений

Некоторые сторонники классического подхода, соглашаясь с тем, что люди с низкой заработной платой приносят выгоду людям с высокой, сразу же переходят к выводу, что люди с высокой заработной платой и высокими доходами посредством своих инвестиций и инноваций сами приносят гораздо большую пользу людям с низкими доходами, повышая занятость и заработную плату. Они не видят причин, по которым первые должны из собственных средств выплачивать субсидии, чтобы люди с низкими доходами получали еще большую выгоду. Однако этот взгляд на рыночную экономику столь же ошибочен, как и предыдущий. Свободный рынок определяет цены, которые выступают сигналами и создают стимулы, служащие эффективности, — по крайней мере, в общем и целом,— но он

не предлагает какой-либо идеи справедливости.

Можно выдвинуть социальные или экономические соображения, требующие модификации рыночного механизма за счет субсидий и налогов, которые позволяют переместить часть рыночной заработной платы и занятости в выбранных направлениях. Возникшая в последние десятилетия проблема состоит в том, что существует очень много обоснований и концепций общественных интересов — от утилитаризма и «наибольшего блага» Иеремии Бентама до социалистической идеи социального дивиденда, финансируемого за счет средств государства или конфискаций, и корпоративистских субсидий, направляемых на любые цели, к которым только заинтересованные группы могут склонить законодателей.

Настоящим прорывом стал трактат 1971 года «Теория справедливости» Джона Ролза. Будучи специалистом по моральной философии, он видел проблему в отсутствии такого понятия «справедливости», которое было бы четким и не содержало бы существенных изъянов. Поскольку он писал в неспокойные 1960-е, когда университетские кампусы Америки сотрясала волна протестов, он не мог не заметить острейшую потребность в таком понимании справедливости, на котором можно было бы построить консенсус²⁰⁷.

Очевидно, контекст творчества Ролза в 1960-х годах, в частности протесты черных активистов, имеет некоторые параллели с контекстом, в котором была написана данная книга, особенно принимая во внимание движение Occupy Wall Street. У обеих протестных групп были весьма смутные теории и почти не было идей о том, как довести их до уровня рабочего решения. Ролз предложил ясную концепцию распределительной справедливости и привел достаточно аргументов, чтобы показать, что она может быть реализована на практике. (Можно сказать, что и черные активисты, и Ролз продемонстрировали на себе влияние американской мысли о труде, заработке и возможностях, восходящей к Линкольну и Пэйну. И сторонники «черной гордости», и Ролз не говорили о подачках.)

Ролз начинает с наброска общих принципов справедливости, основанных на идее «общественного договора» Локка, Руссо и Канта, а затем переписывает ее так, чтобы она могла «устоять против тех серьезных возражений, которые до этого были часто фатальны для теории общественного договора». Чтобы определить, что является справедливым, граждане общества, отбрасывая свои материальные интересы, воображают «изначальную позицию», в которой они должны размышлять, причем в ней ни один из них не знает, какой будет его судьба, когда общество и экономика начнут работать. Не известно даже то, сколько разных индивидуальных судеб в таком обществе может быть и насколько они различны. Таким образом, Ролз разрывает с Иеремией Бентамом, чья идея о «наибольшем благе» пользовалась немалым влиянием, особенно среди экономистов. На первых страницах своего труда Ролз постулирует следующее:

Каждый человек обладает неприкосновенностью, основанной на справедливости, которую не может отменить даже благосостояние общества в целом. По этой причине справедливость отвергает то, что утрата свободы некоторых может оправдываться большим благом, разделяемым другими. Она не допускает того, чтобы жертвы, навязанные меньшинству, перевешивались большей суммой выгод, получаемых большинством <...> В справедливом обществе права, гарантированные справедливостью, не подлежат политическому торгу и не являются вопросом подсчета общественных интересов. (p.3)