Массовое процветание. Как низовые инновации стали источником рабочих мест, новых возможностей и изменений

Вмешательство государства в процессы распределения ресурсов более заметно в налоговом законодательстве, определяющем подоходный налог физических лиц. Так называемое рейгановское снижение налогов 1981 года уничтожило множество «дыр» в законодательстве и принесло таким образом миллиарды долларов дополнительного дохода в обмен на снижения в структуре налоговых ставок — предельных ставок налога в классах налогообложения от самого низкого до самого высокого. Однако тут же появилось множество новых лазеек и даже судебных решений, выгодных отдельным лицам или компаниям. Американский налоговый кодекс насчитывает 16,000 страниц. Для сравнения: во Франции в налоговом кодексе только 1,900 страниц.

Не менее поразительный процесс в Америке — ошеломляющее распространение судебных споров и закрепившийся страх судебного преследования. Хотя сегодня у американцев, вероятно, не так много профсоюзов, которые защищали бы их, как в 1930-х годах, теперь у них есть возможность пользоваться обширными правовыми ресурсами и огромной судебной системой, чтобы обезопасить себя от того, что их кто-то обойдет, как это часто бывает к постоянно меняющемся обществе, двигающемся по пути прогресса. Страх судебного преследования оказал заметное воздействие на суждения и инициативу людей, а потому и на усилия, затрачиваемые на инновации:

…мы создали общество, парализованное правовым страхом. Врачи стали параноиками <…> Директора школ парализованы. У учителей нет даже права навести порядок в классе. Поскольку никто не несет ответственности, единственный безопасный метод — избегать любого риска <…> Огромный монумент неизвестному истцу возвышается над Америкой, отбрасывая темную тень на все наши повседневные решения[134].

Поэтому было бы сложно утверждать, что корпоративистское влияние в американской экономике после Второй мировой войны спало. Скорее, проще доказать, что оно усилилось.

Вывод, к которому подводят все эти данные, в целом, состоит в том, что корпоративизм усилил или по крайней мере закрепил свое влияние в Европе в десятилетия после Второй мировой войны, если рассматривать их в качестве единого периода. Сдвиг в Америке не всем может показаться очевидным, но данные говорят о том, что и здесь корпоративизм усилился. Британия является исключением, поскольку в ней было зафиксировано ослабление корпоративизма после длительного периода укрепления, продолжавшегося вплоть до 1980 года. Главным моментом в развитии корпоративизма в послевоенные десятилетия стало, несомненно, приобретение профсоюзами той власти, которая в некоторых странах ставит их наравне с интересами бизнеса, а то и выше их.

Важнейшим изменением стало формирование представления о том, что рынок заранее никогда нельзя считать правым, что представители капитала, рабочего класса, профессиональных и иных ключевых групп могут осуществлять свое влияние через нерыночные каналы, такие как лоббирование. Важный вопрос, не решенный в 1930-х годах, состоит в том, действительно ли корпоративизм, сужая рынок, устраняет или сбивает динамизм, необходимый для развития эндогенных инноваций.

Новый корпоративизм

Как мы уже сказали, можно считать, что классический корпоративизм межвоенных лет в определенной мере сохранился в некоторых странах и во второй половине столетия. Хотя корпоративизм рано или поздно позволял профсоюзам выполнять роль социального партнера, не уступающую в большинстве экономик роли организованного бизнеса, это все равно был классический корпоративизм, который расширял полномочия правительства (по сравнению с либерализмом XVIII века), чтобы создать экономику, направляемую государством. Этот корпоративизм, как мы можем вспомнить, отсылает к определенному комплексу целей — управляемости

в противовес беспорядку, солидарности в противовес индивидуализму, социальной ответственности в противовес антисоциальному поведению. После войны этот базовый корпоративизм добавил к своей повестке представительство интересов работников в правлении компании (в противовес контролю собственника) и учет заинтересованных сторон (в противовес максимизации компаниями прибыли, которая делится между собственниками и рабочими). Благодаря этим идеям значительно расширился список привилегий, которыми государство могло наделять различные группы, прикрываясь национальными интересами, соответственно расширился и спектр последствий подобных действий. Теперь корпоративизм приобрел новые аспекты.