Массовое процветание. Как низовые инновации стали источником рабочих мест, новых возможностей и изменений

Многие предполагают, что снижение субъективной удовлетворенности трудом отражает снижение гарантий занятости. Для тех, кого беспокоят только гарантии занятости, такие предположения вполне естественны. Разделяют их и некоторые люди с более широкими взглядами: ряд экспертов по социальным опросам домохозяйств предполагает, что гарантии занятости являются элементом удовлетворенности трудом. Видимо, они рассуждают так: если вы извлекаете немалое удовлетворение из «выполняемого вами труда» и по какой-то причине боитесь потерять работу, вы скажете, что вы не удовлетворены этой работой! (Но не правильнее ли тогда говорить о том, что вы недовольны экономикой?) Существует по меньшей мере один опрос, который подталкивает респондентов к тому, чтобы учитывать ощущение гарантий занятости при ответе на вопрос об удовлетворенности трудом, представляя такие гарантии в качестве одного из трех-четырех компонентов того, что подразумевается под удовлетворенностью трудом. Можно ли говорить о существовании статистической корреляции между удовлетворенностью трудом и гарантиями занятости? Можно, если убрать разнообразные случайные колебания. Но эта статистическая связь, возможно, не является причинной, то есть она не говорит о наличии причинного отношения между гарантиями занятости и удовлетворенностью трудом. Низкая удовлетворенность трудом и низкие гарантии занятости могут быть характеристикой экономик с большим количеством

низкооплачиваемых рабочих мест. Гарантий занятости недостаточно для удовлетворенности трудом: венгры демонстрируют значительную уверенность в сохранении своих рабочих мест и при этом весьма низкую удовлетворенность трудом. Так или иначе, исторические данные по периоду снизившейся эффективности не показывают значительной тенденции к понижению в гарантиях занятости, то есть в восприятии того, насколько надежным является рабочее место. Gallup сообщает, что количество американских работников «полностью удовлетворенных» «надежностью собственного рабочего места», изменилось с 45 % в 1989 году, когда впервые был проведен этот опрос, до 55 % в 2002 и 2006 годах. (Эти сведения, полученные из сводки данных по удовлетворенности трудом, созданной AEI Public Opinion Studies

, не охватывают более ранние периоды.) General Social Survey сообщает, что число людей, считавших потерю работы или увольнение в течение следующих 12 месяцев «маловероятным» или «не слишком вероятным», немного уменьшилось: с 91 % в 1977–1978 годах (наиболее ранние из имеющихся данных) до 89,5 % в 1990–1991 годах и 1994–1996 годах. Количество респондентов, полагавших, что найти другую работу с тем же вознаграждением «очень легко» или «достаточно легко», выросло с 59 % в 1977–1978 годах до 60 % в 1990–1991 годах, а затем упало до 57 % в 1994–1996 годах

[182].

Похоже, что утрата динамизма привела к незначительному снижению гарантий занятости.

В действительности, было мало оснований предполагать, что утрата динамизма приведет к снижению гарантий занятости. Вероятно, что по мере снижения темпов роста производительности, шумпетерианские процессы как «уничтожения», так и создания рабочих мест замедляются

. Эмпирические данные подтверждают это предположение. По оценкам, в 1989 году было сокращено 8 % рабочих мест, тогда как в 1992–2000 годах этот показатель упал до 7 %, а в 2002–2007 годах — до 6 %[183]. Это может показаться невероятным, но это так. Вероятность лишиться работы действительно повышается во время рецессий. Однако два названных продолжительных периода в 1990-х и 2000-х годах наступили после рецессии. Во время восстановления и даже в стабильные времена рабочие места сокращаются не так уж часто, даже если занятость после предыдущей рецессии снизилась, поскольку буря и вызванные ею разрушения уже прошли: утрата динамизма и волна увольнений, хотя ее и нельзя обратить вспять, на какое-то обозримое будущее считаются свершившимися фактами.