Мастер белого шума (СИ)

— Вот именно! — так я и сдался, ага. — Может, они вас боятся, магистр?

— Рик, прекрати. Эксперимент с завесой показал, кого из нас они считают однозначно превосходящей силой.

— Какой еще силой, если у меня магии — ноль?! — завопил я, а гибинут фламиут упала в обморок, дрянь такая.

— Поехали, Рик, а то ты на ужин не успеешь, — заторопился калека. — Ты зачем приходил-то?

— По привычке. Забыл, что сегодня вы мне выходной дали.

Рамзика за дверью не оказалось — сбежал оборотень, не выдержал гнетущей атмосферы зверинца. А меня уже из головы вылетело мое ему обещание.

Я думал о провале. Не ожидал я от какой-то живности подставы. Я же не воздействовал на них, совсем! Или мой дар тишком, втайне от меня же, их сразу давил, чтобы и не пикнули? Это он так той храксы напугался, что заранее всех обезвреживает, не ставя мое сознание в известность?

Ну, может быть.

Я же о своем проклятии почти ничего не знаю. Как оно действует и почему. И чего от него ожидать. Да я после 'Дня открытых дверей' в Академии сам его боюсь! Не за себя, а вот за этого калеку. И за других, которые могут в один прекрасный момент стать огрызками костей, торчащими из окровавленных сапог. Каждый раз, когда мы с Стивером идем в бестиариум, у меня перед глазами то зрелище. И ощущение ножа, сжатого в кулаке, хотя мои ладони сжимают лишь рукояти инвалидной коляски.

Да еще эти кошмары ночные.

Стивер жил на верхнем уровне, под самой крышей, но, когда мы подъехали к лифту, старик скомандовал:

— Поворачивай направо, к ветке в медотсек. Сегодня у меня небольшой праздник: мой друг пришел в сознание.

Я развернулся и покатил коляску к широкому проходу, отмеченному красным кругом. Здесь сгодился и мой ученический пропуск. Я поднес его к устройству вызова транспорта.

Вот что мне особо нравилось в этом странном 'пансионате', так это транспортная система с вертикальными лифтами и горизонтальными шахтами с узкими рельсами, которые связывали под землей разбросанные по полуострову бункеры и корпуса. И, судя по вычурной отделке подземных ходов, это очень древняя сеть и механизмы. Оснащенные магокристаллами дрезины и грузовые вагонетки передвигались по узкоколейке в мгновение ока. Даже в Командорграде такого чуда не было. А уж магии тут вбухано! На нижних ярусах магический фон ощущался особенно сильно.

— А что случилось с вашим другом? — поинтересовался я.

— Вот он мне сейчас и скажет, — зловещим голосом пообещал магистр Нуато. — Пка считается, что с ним случилась производственная травма. Врачи говорят: жить будет. Вот я и хочу своими глазами убедиться, точно ли будет.

— А нам к нему можно? — зашевелилась моя подозрительность. Очень уж азартно Стивер потирал ладони. Когда он так оживлялся, то потом приходилось обороняться от орущих целительниц. Мы так уже навещали Грегора, раненого при прорыве через блокпосты лигистов.

— Мой юный друг! — сразу завелся бывший боевой маг. — Разве ты еще не понял, что за мои особые заслуги перед Академией и Ковеном, мне тут можно всё?! Кто посмеет нас остановить, кроме форсмажорных обстоятельств?

— Каких? — опомнился во мне Фредди.

— Неодолимых. Вроде Бога или его вечного оппонента, не в этом месте будь оба упомянуты. Ты мне лучше скажи, Рик, почему у тебя такие глаза опухшие, словно ты семь суток бухал? И еще мадам Лямрия жалуется, что ты на ее лекциях нагло спишь. Что с тобой происходит? А чтоб не юлил, я тебе сразу скажу, что мы в курсе о еженочных переполохах, которые показывают установленные в вашем боксе датчики. Ты же не думал, что оборотня, бежавшего из Сартапии, оставят совсем без наблюдения?

Не думал. Совсем из головы вылетело. Обрадовался, что лигистов под боком нет, и расслабился.

— Сны плохие снятся, — вздохнул я, молясь про себя, чтоб быстрее приехала дрезина. Не готов я к разговору, совсем не готов.

— Какие именно?

А вот жаль, что он не раскололся: транслируют их датчики звук или нет. Очень жаль. Придется быть честным, как на исповеди.

— Будто я не сумел обмануть врагов, и они мне горло перерезали.

Молитва была услышана: подкатила медицинская дрезина, оснащенная четырьмя сидячими местами и столом с закрепленным матрацем в прорезиненном чехле. Мне сразу захотелось прилечь и подремать. Откинув ступеньку так, что образовался мостик, я вкатил инвалидную коляску. Стивер повозился с пультом управления, запустил мотор и лишь тогда повернул ко мне помрачневшее лицо.

— Это плохо, Рик, что тебе такие сны снятся.

— Я догадываюсь, мастер. А это не может быть местью духа того жмурика, которого я им вместо себя подсунул?

Он дернул плечом.

— Подумать надо. Может, мой вовремя очнувшийся друг что посоветует.

Уже через четверть часа, после небольшого словесного боя с дежурной целительницей и вмешательства в перепалку самого ректора Нико Дамиса, я с победной ухмылкой вкатил Стивера в реанимационную палату, где висел над койкой на воздушной магической подушке его друг. И сердце у меня ёкнуло: я подумал, что врачи соврали, мы опоздали, и человек с бескровным заострившимся лицом, опутанный бинтами, трубками и какими-то светящимися причудливо переплетенными нитями, мертв.