Мастер боя

— Есть, не сомневайся, — кивнул в ответ Павел Иванович. — Мы можем вернуть все назад. Ты отправишься в психушку, а я отобью деньги, что на тебя потратил. Может, не все, но отобью. И на этом мы забудем друг друга и даже на улице встретимся и не узнаем, кто такие. Но будет ли нам от этого в кайф? Давай рассудим, какие у нас интересы.

— И что ты предлагаешь, если без наезда? Чем я могу быть заинтересованным?

— А тем, Петруша, что я, может быть, твой единственный шанс пожить человеком, а не психом. Я наводил справки, так эта самая амнезия, которая твою башку заклинила, хворость практически неизлечимая. Нет для нее у лепил ни лекарств, ни методик возвращения памяти. На тысячу случаев максимум трое выздоравливают. И я сомневаюсь, что ты из их списка. И какая тогда рисуется картинка? Ты застреваешь в психушке на долгие годы, причем не в отдельной палате, а в общей. Если сейчас ты, в принципе, нормальный, то годика через два, если не повесишься от тоски или тебя какой-нибудь шиз не придушит, сам станешь реальным психом. И деваться тебе некуда — нет у тебя ни ксивы, ни крыши над головой. А я тебе даю и то, и другое, да еще и обеспечиваю достойную житуху.

— Если можно, поясни, Павел Иванович, поконкретнее насчет житухи, и что я должен понимать под тем, что она будет достойной, — более заинтересованно спросил Петр.

— Вот это другой базар, — изобразил улыбку Бурнаш. — А то сразу в отказ... В общем, Петруша, райские кущи и липовый мед цистернами я тебе не обещаю. Однако на первое время, пока мы будем пробиваться в премьер-лигу, будет тебе полный пансион по высшему разряду и лавэ на карманные расходы. Соответственно, делаем твои документы, так как без них ты выступать не сможешь.

— То есть работа за харчи... — уточнил Петр.

— Погоди и послушай, — перебил его Бурнаш. — Выходим в «премьеру», гасим твой долг наполовину...

— Я ни под какими долгами не подписывался, — отрицательно покачал головой Петр.

— Пусть так, — поморщился Павел Иванович. — Просто будем считать, что я покрываю свои затраты. — С этим согласен, — утвердил терминологию Петр. — Выступаем в премьер-лиге и попадаем в тройку призеров, я списываю весь... все свои затраты. Ну, а если не берем первых мест, но остаемся в лиге, садимся, перетираем с тобой за жизнь и, наверное, опять же выходим на ноль. А там и о дальнейшей жизни подумаем.

— Об участии в прибыли? — усмехнулся Петр.

— А че, нет? — согласился Бурнаш. — Об этом и побазарим. К тому времени, думаю, свои бабки отобью. Я же не живоглот какой, не Рокфеллер и не Пиночет.

Если Рокфеллера еще можно было как-то пристегнуть к их торгу, то насчет Пиночета Павел Иванович явно перегибал. Категории штатовского миллиардера и чилийского диктатора даже в замороженном мозге Петра никак не могли смешаться в единый образ «живоглота». Его сознание вытащило на свет общие и не слишком подробные сведения об этих личностях, и они как-то мало соединялись в столь яркий портрет. Однако у Бурнаша могли иметься свои суждения и своя точка зрения...

— Согласен, — неожиданно для себя выдал Петр. — По окончании сезона садимся и обсуждаем наше дальнейшее сотрудничество. Одно условие: при любом раскладе, даже если не пойдет работа, документы остаются у меня.

— Какой базар, Петруша? — радостно хлопнул его по плечу Бурнаш так, что Петр едва не слетел со стула. — Ксивы твои, как то ребро у Адама.

Тезис об Адамовом ребре заставил Петра еще раз крепко задуматься. Однако случившаяся ранее аналогия Рокфеллера и Пиночета, проведенная Павлом Ивановичем, несколько притушила его сомнения.

Глава 12

Нет страшнее зверя

В душе, сквозь шум воды, Петр услышал доносившийся из раздевалки радостный бас Павла Ивановича Бурлакова, официального спонсора команды «драконов». Бурнашу было чему радоваться. Они взяли первое командное место в премьер-лиге по очкам. И в личном зачете за звание чемпиона года боев без правил Петр только что выиграл финальный бой. Суперфинал сезона должен был состояться через две недели в Москве. Ему предстоит сразиться за звание абсолютного чемпиона премьер-лиги с держателем этого титула, который три года подряд выигрывал суперфиналы.

— Петруша, ты бы видел, как Осман с ума сходил, когда ты его бойца, как пацана, сделал. Он, конечно, пацан и есть, но ведь до тебя никто его завалить не мог. Вся толпа от твоей присядки причумела и на бабки круто подсела. А Осман чуть мобильник от злости не сгрыз. В начале сезона, помнишь, как пальцы веером круто ставил, типа, мой Азамат будет в этом году чемпионом. Щас, побыл...

Петр аккуратно уклонился от объятий возбужденного Бурнаша.