Мастер для эльфийки, или Приключения странствующего электрика

– Я расскажу тебе историю падения мира, – с лёгкой улыбкой и едва заметным прищуром молвило отражение. – Но дневник будет привязан к геометкам, и придётся посетить места событий. Это будет платой за мой рассказ.

Кружка опустилась на стол, а я, как во сне, выдвинул из столешницы ящичек и достал оттуда свёрнутую карту. Зашуршала бумага.

Карта была такой же, как у Кисы, и я жадно вгляделся в неё.

Будучи запертым в шкуре Незнакомца, и прину́жденный делать всё то, что когда-то делал он, я вздохнул, вновь отхлебнул чая и взял бластер, севший в ладони как влитой, как продолжение руки.

– Я не писатель, но слышал от одного термин «экспозиция», – упали с моих губ слова. – А значит, должен рассказать, что было до начала событий. Писатель сравнивал экспозицию с преддверием или прихожей. И вот стоишь ты перед воротами в будущее, но ещё не знаешь, что будет дальше.

Рука подняла оружие над столом. Бластер ткнулся стволом в карту.

– А события застали меня здесь. Город Рязань.

Я, хотя вернее сказать, незнакомец, вздохнул.

– Но ведь, экспозиция – это так скучно. Перелистнём сотню-другую страниц и чуточку подглядим в будущее. Немного, одним глазком. Чтоб ты не передумал искать ответы.

Я выпрямился. А свет стал ярче, и вскоре комната потонула в сплошной, режущей глаза белизне. Тиканье часов сорвалось в бег, сливаясь под конец в сплошной писк.

Пелена света лопнула вместе с грохотом тяжёлого пулемёта, треском веток под ногами, криками за спиной и кровавой отдышкой. Навстречу мне рванули толстые стволы сосен, а на руках орало, закутанное в подклад от армейского спальника, пунцовое от натуги длинноухое эльфийское дитя.

Я словно во сне повернул голову. Рядом бежал уже знакомый здоровяк, закованный в тяжёлую броню. Именно он одёргивал гнома, ломавшего механического великана. Сон не пояснял, почему мужчина бежал так легко и непринуждённо, словно была некая сила, помогающая двигаться в доспехе. И сейчас он держал за руку женщину, которая изо всех сил старалась не отставать. Её иссиня-чёрная кожа и длинные белые волосы были похожи на присыпанный свежим снегом уголь. Глаза цвета мака от усталости уже ничего не видели перед собой. Одно длинное ухо поцарапано. По нему бежала красная, как у людей, кровь. Поверх темно-зелёного платья надет человеческий солдатский бронежилет.

То была сумеречная эльфийка самой чистой крови.

– Осталось немного! Держитесь! – проорали мои губы.

Взгляд вновь скользнул по ревущему дитя – белокожему и золотоволосому, совсем непохожему на женщину.

* * *

А затем видение оборвалось.