Мастер дороги

– Но странно, – признавался Андреичу, – в кого он такой? То есть я понимаю: в его возрасте дети любят волшебные истории, но представь, он же с четырех лет уже знал, что никакого Деда Мороза не существует, и вообще по жизни очень прагматичный ребенок. Для его лет – так и чересчур.

– Весь в родителей, а?

– Вроде того. Но при этом, видишь, откуда-то вдруг прорывается…

– Ты в его возрасте не верил в гоблинов?

– Так я, – хмыкнул Вадим, – и в Деда Мороза еще верил. И в любовь с первого взгляда…

Андреич как будто хотел что-то сказать, но передумал.

После закрытия выставки, вечером, обсуждали планы на оставшиеся три дня. Вадим еще в Киеве набросал примерный список: куда и когда нужно сходить. С учетом Сашки добавили океанариум и Лондонское Око.

– Хочешь на акул посмотреть?

Сашка молча кивал из-за своей книжки. Потом выглянул, отчего-то заинтересовавшись новостями. Рассказывали всякую ерунду: завтра Бейкер-стрит на несколько часов будет перекрыта. Услышав об этом, Сашка вздохнул и снова спрятался за книжкой.

На колесе обозрения ему, кажется, понравилось. И в океанариуме, хотя Вадим с Андреичем очень быстро заскучали в бесконечных сумрачных коридорах, подсвеченных оранжевым, бирюзовым, изумрудным… Сашка, впрочем, ни у одного аквариума надолго не задерживался: чуть порассматривает каких-нибудь крабов – и шагает дальше. На пару минут Вадиму даже померещилось, что все это сын делает из вежливости, чтобы их с Андреичем не обидеть. Бред, конечно; не может ребенок быть настолько… таким… – Вадим и слова-то подобрать не сумел.

Единственная заминка случилась в полукруглом зале, оформленном под китайский дворик: стены обклеены бамбуком, вместо потолка – как бы крыша из пальмовых листьев. Здесь Сашка надолго замер, встал над бассейном и чуть ли не дыхание затаил. В бассейне вальяжно парили кругломордые золотые рыбки, за каждой тянулся волнистый шлейф из плавников и хвоста.

Минут семь Сашка просто стоял и смотрел. Мимо проходили другие туристы, их дети – много старше Сашки – восклицали что-то, взвизгивали, канючили; кто-то смеялся, кто-то по слогам читал ребенку надпись на светящейся табличке, и надо было, наверное, уже позвать сына, хотя бы спросить, все ли с ним в порядке, но Вадим вдруг почему-то решил дать ему время. И Андреич ни слова не сказал за эти семь минут, сидел под стеночкой, на бамбуковой скамейке, стирал с «мыльницы» неудачные фото.

Потом, не обозначив этого момента ни словом, ни вздохом, Сашка обернулся к ним:

– Идем дальше?

Пошли.

Вроде бы ничего не изменилось. За одним залом следовал другой, акулы, скаты, черепахи, рыбы-ангелы… Сашка терпеливо шагал, терпеливо смотрел. В сувенирном магазине Вадим купил ему пазл и альбом про крокодилов, и Сашка поблагодарил, даже по дороге начал листать.

Когда пришли – аккуратно снял и повесил одежду, лег, почти сразу уснул. На боку, лицом к стене.

Наверное, вымотался.

– Ну-ка, – шепнул Андреич, – выйдем-ка.

Они зачем-то спустились на пролет ниже. Здесь как раз висела эта картина, с Лесом Вечной Весны. Стволы стояли плотно, под сенью густых ветвей царил полумрак. И никаких единорогов.

– Это, конечно, не мое дело, – сказал Андреич, – но – какие твои соображения?

– По поводу?

– Вильчук, чего с мальчиком собираешься делать? Вообще, в принципе?

Вадим знал, что от предыдущих браков у него двое дочерей и с обеими Андреич видится. Вон кучу сувениров накупил и завтра опять собирается за гостинцами.

– Посоветуешь что-нибудь?

– На правах старшего товарища… – криво усмехнулся тот. – Попробуй для начала найти с ним общий язык. Английский выучил – молодец. Пойми теперь, чего он хочет. Вытащи из этого его… футляра, блин.

Вадим задрал голову и посмотрел в окно на крыше.

– Как, – спросил он, – насчет переиграть завтрашние планы?

Когда утром Сашке сказали, что едут не на гринвичскую ярмарку, а в Тауэр, сын просто кивнул. Но на полсекунды, кажется, улыбнулся. Вадим не был уверен.

– Может, ты хочешь еще куда-нибудь? В зоопарк, например, или там в магазин, сказок тебе еще купим?

– Нет, – сказал Сашка. Аккуратно вытер губы, сложил салфетку. Допил чай. – Спасибо, Вадим.

В Тауэре оказалось не протолкнуться от туристов. Стражники-бифитеры, похожие на солдатиков с рождественской елки, были повсюду: стояли в карауле, рассказывали ребятишкам об истории крепости, маршировали по старинным булыжникам. Здесь же прогуливались словно сошедшие со старинных картин лорды и леди; охотно позволяли с собой фотографироваться.

Вадим шел по крепостной стене, от башни к башне, и думал о всех тех, кто умер здесь: был обезглавлен, отравлен, убит кинжалом. Солнечные зайчики от бифитерских пик плясали на стеклах окон.

Сашка щурился, почти улыбался. Но чаще смотрел не на старинные королевские покои, не на камины, гобелены, узкие лестницы – а в просветы между зубцами и в окна. На Белую башню, рядом с которой жили тауэрские вороны.

В конце концов Вадим с Андреичем переглянулись и решили, что ничего интересного в остальных крепостных башнях нет. По ближайшей лестнице все втроем спустились во двор и пошли к птицам.