Мастер Исхода

Но все получилось хорошо. Лакомка скользнула в сторону. Боцман по инерции проковылял еще шагов тридцать, зацепился за ползучий корень и упал. Звук его падения заглушило могучее пыхтение: мы с Мишкой увидели ящера. Великолепный образчик хищного динозавра. Могучие задние лапы, дециметровые когти — на передних, небольшая зубастая голова на длинной подвижной шее, из открытой пасти тянутся липкие нити слюны… Утомилось пресмыкающееся. Зато оборотень на загривке — аж привстал от нетерпения… А зря. Лучше бы он покрепче держался «в седле».

Мишка врезался в бок ящера со скоростью взлетающей «вертушки». Мишка вдвое легче ящера, но его импульс, пожалуй, был побольше. Вдобавок удар оказался неожиданным. Как раз перед этим ящер и оборотень углядели лежащего Боцмана и решили, что дело в шляпе.

Радовались они недолго. Ящер отлетел в сторону и врезался в ближайшее дерево. Оборотень пролетел чуть дальше… Прямо в лапки Лакомки.

Тут ему и кирдык, как говаривал мой инструктор по питательным червякам, то бишь по выживанию — с Земли-Исходной.

На этот раз я наконец осознал, что происходит, когда жизненная субстанция Маххаим покидает плоть. Черная ледяная дыра, осязаемая мною там, где доселе функционировал оборотень, исчезла. Вернее, затянулась, будто отверстие диафрагмального люка. Раз — и нету, и — неизменный приход.

Как хорошо быть полноценным Мастером! Ментальный толчок — и разъяренный динозавр в ужасе удирает.

Мы с Мишкой и Лакомкой на миг сливаемся в единое целое (очень приятно!) и в этой теплой компании встречаем очередную гневную тираду оставшихся в живых Маххаим. Я принимаю ее во всеоружии, но мое мастерство стремительно слабеет — и контакт прерывается. Впрочем, я уже знаю, что сладкая парочка (вернее, четверка — ящерок тоже надо учитывать), задрав хвосты, со всех ног скачет ко мне.

Что ж, добро пожаловать!

Ошалевший от марш-броска и обилия событий Боцман сидел на земле и глядел на нас как карась — на стаю барракуд. Я сообразил, что импульс, придавший правильное ускорение ящеру, краем задел и его. Только сил на то, чтобы делать ноги, у Боцмана не осталось.

Ладно, курс психологической реабилитации я проведу позже. Сейчас есть более насущные проблемы.

До чего же славно, что у меня со зверушками вновь полноценный контакт! Без слов, без жестов, просто пожелал — и все.

Мишка и Ласточка порядком устали, но по местам разобрались проворно и затаились качественно. Я на всякий случай «прикрыл» их от слежки, хотя был почти уверен, что Маххаим не станут размениваться на сканирование. Сейчас они активно «давили» меня. Я терпел. Это было неприятно, но полезно. Примерно как поединок с очень сильным, но не очень искусным противником. Главное — не подставляться и правильно «принимать» сыплющиеся удары. И выжидать подходящий момент для своего. Одного-единственного.

Я нанес его, когда увидел врагов. Вернее, когда услышал хрип загнанных ящеров в непосредственной близости от себя. И вложил накопленную Силу в один-единственный толчок.

Если ты хочешь повелевать живым существом (неважно — человеком или животным), прикажи ему сделать то, чего он больше всего хочет.

Вот я и приказал. А измученные многочасовым кроссом динозавры с готовностью подчинились.

И с удовольствием плюхнулись на землю. Воля Маххаим могла бы их поднять, но на это требовалось время, а времени я им не дал.

Мишка и Лакомка бросились на оборотней одновременно…

Все-таки кое-чему они научились. Маневр уклонения был выполнен безупречно. Мишка носорогом пронесся под взлетевшим на ветку Маххаим, а тот, кого «выбрала» Лакомка, даже уворачиваться не стал. Прихлопнул ее собственной волей — и громадная пантера припала к земле и прижала уши, как испуганный котенок. Я не мог ей помочь, потому что второй Маххаим сиганул с ветки прямо на меня.

До чего же все-таки быстрая тварь! Такое ощущение, что лап у оборотня не четыре, а полная дюжина. Причем я почти не мог распознать, где кончается реальное физическое преимущество Маххаим и начитается психологический прессинг. Нет, будь у меня хорошая стальная сабля, я бы, пожалуй, поработал с ним на равных, но мое примитивное вооружение могло лишь оцарапать тварь. Что, учитывая его способность к мгновенной регенерации, вроде бы не имело значения. В считаные мгновения оборотень загнал меня в кусты, нанес полдюжины не очень опасных ран и почти задавил психологически, убедив, что я не в состоянии нанести ему сколько-нибудь опасную рану.

Меня спасло одно: обнаружив свое явное превосходство, тварь решила меня не убивать. Оборотню показалось более интересным взять меня живьем.

Мое бронзовое копье куда-то улетело, замечательный нож-серп из когтя динозавра запутался в жесткой гриве Маххаим (наверняка тварь подставилась намеренно)… И тут оборотень совершил ошибку. Быстрому, как дикая кошка, ему ничего не стоило бы располосовать меня на ремни, разорвать мне горло, жилы… Словом, даже при прочих равных его когти и клыки не шли ни в какое сравнение с моими зубами и ногтями. Но тварь решила не портить материал.