Мастер (СИ)

Не хочу знать, кто ОН… не хочу думать, что кто-то из этих двоих был ТАК дорог, а она жила не с ним… жила с ДРУГИМ… не тем… любила не ЕГО или казалось, что любила… не ОН целовал её все эти годы… не ТАК целовал…

… страшно… больно… вновь пустота, холодная, равнодушная…

Открыла глаза. Без эмоций и огня.

— Дарк… филей, — дала тихую команду Манон.

Пёс, всё это время лежащий мирно у камина, вскочил, довольно тявкнул и бросился в атаку.

Обиженный вопль оглушил Манон, Дарк выбрал Маркуса для атаки, Илиан получил локтем в солнечное сплетение, когда ослабил хватку, отвлёкшись на собаку и Маркуса… А потом заработали плети…

Илиан и Маркус

Они лежали на постели в спальне Илиана. Лицом вниз. Обнажённые. Скрежетали стиснутыми зубами, а умелые руки Моро и неумелые Леона обрабатывали их раны. Особенно досталось их ягодичным мышцам.

Илиан обернулся через плечо, глянул на зад Маркуса и заржал.

Маркус набычился, но ничего не сказал. Он терпел, сжав зубы. Моро накладывал швы на его правую ягодицу, там, где отметились клыки Дарка.

— Она и тебя пометила, — сказал Илиан, отсмеявшись.

— В смысле? — не понял Маркус.

— Меня вилкой в зад, вот глянь, видишь — два таких круглых шрамика?

— Вижу.

— А у Тиграна на груди М.

— Ему лучше, — вздохнул Маркус

— Не скажи, — хохотнул Илиан, вспомнив значение этой литеры.

— Ну, вас-то она своей рукой, а меня псина покусала.

— На тебя у неё рука не поднялась, — сказал Моро, шлёпнув по левой ягодице, относительно целой. Маркус выругался.

— Ну что, меченные, рассказывать будем, чем так Ноночку разозлили, или сразу… ампутация? — спросил так, по-доброму, старый лекарь. Мужчины непроизвольно сжали тазобедренные мышцы и ноги сдвинули поплотнее.

— Отделала она вас знатно, — прицокнул языком Моро, окидывая взглядом спины и ягодицы пострадавших за правду. На коже чётко выделялись длинные бордовые полосы от плетей, множество полос… особенно на нижних седалищных мышцах. — Завтра фиолетовыми станут и заживать будут не менее двух недель. Могу сказать в утешение, она вас любя отделала.

— ЛЮБЯ!!!?? — вскричали парни возмущённо.

— Конечно, любя, только синяки, нигде кожу не вспорола, да и живы опять же, — поделился выводами Моро. — Вы мне зубы не заговаривайте. Рассказывайте.

— Да что рассказывать… за правду пострадали, — начал повествование Илиан.

Моро удивленно выгнул бровь. Маркус поперхнулся водой, которую как раз отпил из стакана, поданного Леоном.

— Хотели узнать, кого любит, — вздохнул Илиан.

— И как? Узнали?

— Узнали… Дарка… в обоих экспериментах, — подвёл горький итог Илиан.

Моро несколько секунд смотрел на горе правдолюбцев-экспериментаторов и разразился трескучим хохотом.

— Я не буду спрашивать, каким способом вы два… чудака добивались этой правды, сам был молодым да правдолюбцем. Поэтому на этот раз обойдёмся без ампутации.

Тазобедренные мышцы у экспериментаторов расслабились.

— Но набедокурили вы, господа, знатно, даже и не знаю… как помочь… и кому из вас помогать? — проговорил старик, хитро прищурившись.

— МНЕ!!! — в один голос заорали раненые, даже изобразили телодвижения, желая подняться.

— Лежите-лежите, любознательные мои, — старик задумался, стоял, постукивал указательным пальцем по тонким губам и переводил взгляд с одного на другого. Будто оценивая, прикидывая шансы каждого.

Мужчины затаили дыхание в ожидании его решения. Вывернув шеи, наблюдали за лекарем-садистом. Ну, разве можно издеваться столь изощрённо над пострадавшими в борьбе за правду?

— В общем… думаю, у вас нет шансов, — выдал свой вердикт Моро. Мужчины разочарованно выдохнули. И добавил: — Пока она не остынет.

— А когда остынет? — тут же спросил Илиан.

— А откуда я знаю, когда она остынет, — пожал плечами лекарь, — разозлили вы её капитально, и не рекомендую к ней лезть в ближайшие дни, — Моро поднял вверх указательный палец правой руки. — Ибо чревато множественными гематомами поверх старых.

— Я не о том, мы подождём, — уточнил Илиан. — Насчёт шансов, кто из нас имеет шансы?

— Голубчик, пока шансы имеют вас, — хихикнул старик своему каламбуру. — А если серьёзно… равные у вас возможности. Используйте только их с умом. А не так, как в этот раз. У неё эмоциональный фон очень нестабилен, и мне это не нравится. Словно она вновь только-только выбралась с того света, ты должен помнить тот период, Маркус.

Мужчина серьёзно кивнул, он помнил… и то, как отмывал свои руки от её крови, и укус в шею, он дважды меченый ею… и опять зубами.

Маркус невольно улыбнулся, вспомнив фразу барона Перрэ: «Зубастенькая, может, и выживет.» Потрогал небольшой дугообразный шрам в основании шеи. До крови, прокусив кожу. Как сил хватило… Сколько ночей провёл он, просыпаясь от собственного вопля, вспоминая раз за разом кошмар, в котором снимал окровавленное тело Манон с цепей в той спальне…

— Леон, прибери тут всё… а теперь вы, — Моро указал на мужчин, — два… чудака, чтоб не нервировали мне Ноночку. Маркус, поднимайся, будешь спать в её спальне сегодня.

— А почему это он? — возмутился Илиан.