Мастера авангарда

В 1910-х годах Дюфи изучал старинные французские ксилографии, работал над серией гравюр. Особенно интересны его энергичные ксилографии «Любовь», «Рыбная ловля» и «Танец». В это же время он проиллюстрировал книгу Г. Аполлинера «Бестиарий, или Кортеж Орфея». Через год по просьбе законодателя французской моды Пуаре Дюфи оформил тканями его особняк к празднеству «Тысяча вторая ночь». Придумывая рисунки для тканей, художник следовал традициям XVIII столетия, однако не сбивался при этом на простую стилизацию, а сочинял самобытные сюжеты со жнецами и матросами. После этого Дюфи работал над эскизами для тканей фирмы Бьянкини-Ферье. В этих удивительно живых и колоритных рисунках преобладали в основном растительные и цветочные мотивы. Живописные полотна этого времени также наполнены растительным орнаментом и сложным переплетением арабесок («Дом с садом», 1915, Национальный музей современного искусства, Париж). Во время Первой мировой войны художник исполнял военные лубки.

Р. Дюфи. «Четырнадцатое июля в Довиле»

По окончании войны Дюфи продолжал работать в технике росписи тканей, делал эскизы шпалер, фарфора, керамики. За это время он уже прославился как несравненный мастер декоративно-прикладного искусства.

В 1920-е годы Дюфи работал главным образом на юге Франции, на курортах Лазурного Берега. Он побывал на Сицилии, во Флоренции, в Риме и Марокко. К этому времени окончательно сложился неповторимый художественный стиль мастера и круг излюбленных тем. Наиболее его привлекали радостные стороны жизни. С увлечением он писал воскресный отдых на свежем воздухе, пляжи, регаты и конные скачки, а также концерты и светские рауты. Как правило, Дюфи делал линию горизонта настолько высокой, что она скрывалась за верхним краем холста и казалось, что действие происходит на плоскости. Сам холст делился на отчетливые цветовые зоны с мажорной гаммой бирюзовых, сиреневых, розовых, изумрудных и оранжевых оттенков. Далее поверх этих радостно звучащих плоскостей накладывался тончайший ажурный рисунок. Благодаря этому приему создавалось ощущение, что дома, деревья, люди и парусники невесомы и свободно парят в окружающей среде. Чаще всего Дюфи использовал основной тон чистого лазурного цвета. Таковы «Купальщицы в открытом море» (1925–1927, Национальный музей современного искусства, Париж), «Казино в Ницце» (1927, частное собрание, Женева), «Мастерская в Гавре» (1929, частное собрание, Париж), «Решетка» (1930, частное собрание, Нью-Йорк).

Оригинальность собственной творческой манеры Дюфи состояла в непременном разделении рисунка и цвета. Изображение делалось посредством скорописи, похожей на детские наивные рисунки, – спиралей, штрихов, то параллельных, то собранных в пучки, рокайльных завитков, галочек, запятых и росчерков. Ярким примером этого оригинального стиля служат композиции «Скачки в Эскорте» (1930, частное собрание, Париж), «Голубой поезд» (1935, частное собрание, Нью-Йорк), «Оркестр» (1942, Галерея Петридес, Париж).

Р. Дюфи. «Регата в Хове», 1934 год

Потрясающее впечатление оказало на публику представленное на Всемирной выставке 1937 года грандиозное панно из фанеры «Фея электричества» – аллегория, где причудливо сплетались темы истории и мифологии, природные и архитектурные мотивы, портреты выдающихся ученых. В настоящее время эта монументальная работа размером 600 м² хранится в парижском Национальном музее современного искусства.

С конца 1930-х годов Дюфи тяжело болел полиартритом, но продолжал напряженно работать. Теперь темами его полотен стали натюрморты и интерьеры. В 1940-е годы он создал серию изысканных работ, посвященных его любимой музыке. Это «Скрипки» («Красная скрипка», 1948, частное собрание, Париж) и «оммажи» композиторам – Шопену, Моцарту, Баху, Дебюсси («В честь Клода Дебюсси», 1952, Музей искусств, Гавр).

В 1952 году состоялась Венецианская биеннале, где Дюфи удостоился Гран-при за работы, созданные им в последние годы. Эти деньги мастер отдал на поддержку молодых художников. Затем он переехал в деревушку в Провансе. Менее чем через год Рауль Дюфи, живописец, так любивший жизнь и умевший видеть в ней только прекрасное, скончался. Он любил говорить: «В живописи существеннейший момент – это цвет. А цвет есть феномен света. Чтобы писать свет, художник обращается к краскам. Цветок, женщина, бабочка? Простые происшествия великой драмы цвета и света…»

Дюшан Марсель (1887–1968)