Мастера детектива. Выпуск 10

Все наслаждались совершенной праздностью, чувствуя, как медленно уходят все желания и энергия. Так можно лежать годами, никто бы даже не шевельнул пальцем, не поднял бы голову, не перевернул бы листа книги. Так, кажется, кто–то шевельнул головой и о чем–то подумал? Ну, нет. Блаженное состояние овладело и нашими мыслями, и, хотя мысли ничего не чувствуют, успокаиваться они умеют. Наши уши настроены на шум моря, вслушиваться не надо, звук сам собой приплывал со стороны. Прислушивались только редкими минутами. Порой это было жужжание шмеля, порой – стук захлопнутой калитки.

На стене пансионата, на самой ее середине, висела клетка с попугайчиком. Должно быть, птичке было жарко под ее оперением. Казалось, она хотела размять свои косточки, клювом хватала железные прутья клетки и качалась. Потом снова раздался стук закрываемой калитки, на этот раз такой сильный, что даже зазвенели петли. Через минуту кто–то рядом со мной сказал:

– Вы только посмотрите!

Что там случилось, на что стоило посмотреть? Кому хотелось поднять голову? Впрочем, по дороге раздались торопливые шаги. Казалось, мужские и женские. Слышались топот мужских туфель и хлопанье юбки. Я резко поднялся. Ослепительные потоки солнца не давали смотреть, его лучи искрились и застывали в воздухе.

– Посмотрите, вон там… – сказала мне находившаяся рядом женщина в белом. Она указала пальцем в сторону. Сквозь белые цветы яблони можно было видеть происходящее на дороге.

По дороге бежали трос людей. Впереди мчался маленький ловкий босоногий мальчик. За ним спешил мужчина среднего возраста, местный житель. На нем была голубая рубашка, в руке он держал маленькую, местами вытертую уже соломенную шляпу. Последней бежала дама, принадлежавшая к племени дачников. Она отстала на большое расстояние, так как ей мешало белое платье. Она пыталась приподнять подол, но это ей не удавалось. Она продолжала бежать дальше, и подол платья трепетал, как белый флаг.

– Может, за ними гонится бык? – предположила дама рядом со мной.

Однако это было неправдоподобно, ведь люди бежали туда, где калитка была закрыта.

Распарившиеся отдыхающие все до единого зашевелились, некоторые даже встали и наблюдали, прикрыв глаза рукой от солнца.

Бегущие направлялись прямо к нам.

Территорию пансиона отделял от дороги низкий забор. В заборе был лаз, надо было только отодвинуть в сторону жердь. Мужчина и мальчик одновременно добежали до деревянной перекладины, и тут произошла смешная история. Оба очень торопились, и оба не смогли справиться с обычной деревянной жердью. Они так и сяк дергали ее, очевидно, не зная, перелезть ли через нее, повернуть ее вниз, пролезть под нею или отодвинувшись в сторону. Вся эта задержка привела к тому, что дама в белом платье догнала их и остановилась рядом. Из всей троицы мальчик оказался самым смышленым, он перелез через забор немного дальше, упал на колени, поднялся и побежал к нам. Когда мужчина остался один, держа жердь в руке, он быстро передвинул ее в сторону. И вот трое людей остановились перед нами почти одновременно. Судя по их жестикуляции, произошло нечто необычайное. Все придвинулись ближе, чтобы услышать рассказ. Местный мальчик что–то непонятно бормотал, вытаращив от страха глаза, он не находил нужных слов. Женщина прижимала руки к груди и не могла отдышаться. Быстрее всех, как и чуть раньше у забора, пришел в себя мальчик.

Мельник первый и рассказал обо всем.

* * *

Была ранняя пора лета, поэтому сюда, в пансион, съехались всего шесть или семь отдыхающих. Среди семерых были три женщины. Они работали в конторе одной из больших фирм Христиании, [17]персонал которой отправляли в отпуск партиями начиная с мая с до конца сентября. Собственно, сезон отдыха еще не начался, но дамы должны были взять отпуск, так как подошла их очередь. Кроме того, были четверо мужчин: старый банковский кассир, молодой студент, лесничий и пишущий эти строки.

Пока что с погодой не очень везло. Дни были ветреные и пасмурные, вечера холодные. И вдруг за несколько дней ворвалось лето, пришло тепло, и жара полилась с неба. Поэтому были понятны радость и удовольствие курортников в то утро, их блаженное состояние, которое нарушилось появлением троих бегущих людей.