Мастера иллюзий

После преодоления дороги мертвых с глаз будто спала пелена. Артем различал далекие еще дома пригорода Каира, но не это было главное в подарке Анубиса. Внутренний взгляд – вот истинная ценность! Он стал острее, юноша теперь понимал мотивы и поступки людей, недоступные для него ранее; видел ложь, принимаемую раньше за правду, и мог при желании заглянуть в самую суть вещей, окружающих его.

Вот, например, водитель. Если верить бейджу, зовут Саид Хальми. Пожилой полицейский, который носит дорогие часы, но охраняет заброшенную пирамиду – следовательно, не гнушается мелкого мошенничества. Косится на него так, точно он не впервые встреченный иностранец, а как минимум президент Египта, однако, во взгляде проскальзывает и еще что-то, какое-то затаенное презрение, направленное, скорее всего, на всех приезжих.

– Послушайте, ведь ваша страна живет за счет туристов, почему же они вам так не нравятся? – спросил Артем, желая проверить догадку.

Полицейский едва не подпрыгнул на сиденье и тут же начал заверять, что любит всех иностранцев чуть ли не как родных братьев, но юный дуал видел, что оказался прав, а оправдывается Хальми только из-за страха перед ним – вышедшим из пирамиды непонятным человеком, над которым еще витает легкий аромат могильного тлена. Прозрел Артем и в другом. Похоже, Клод посылал его на верную смерть, он надеялся, но не верил в успех младшего компаньона! Почему же тогда настоял на испытании?

– Вон там, видите колонны? – спросил Артем, заметив памятный ориентир. – Как не видите? Ну, не важно. Нам в ту сторону.

Водитель послушно направил джип вправо, благо широкие колеса шли по барханам, точно по асфальту. Вскоре показалась статуя человека-волка, по пояс занесенная песком. Хальми вновь уважительно покосился на Артема.

– Я выйду здесь, – сказал Любимов. – Спасибо вам.

– Рад служить, амир, – пробормотал Саид, выскочив из автомобиля и предупредительно распахнув дверь.

Да за кого они его принимают? Как бы там не было, сейчас они удивятся еще больше, подумал Артем и пошел к домам. Обшарпанные стены тянулись сплошным забором, но вот и разрыв, а в нём тупик, служащий местным свалкой. Юноша оглянулся – полицейских скрыл угол здания. Нужный камень нашелся быстро, в стене отворился тёмный лаз, оттуда пахнуло ароматом кофе. Артём улыбнулся и вступил в проход. Дверь за ним тут же закрылась. Фараон вышел из камня и в камень же вернулся.

Зрение обострилось настолько, что темнота уже не служила помехой. Бойница пустовала, как и коридор. Совсем от рук отбились, хмыкнул Артем. Он миновал склад и заглянул в неприметную дверь. Мирам возился у плитки, больше в комнате никого не было. Юноша затаил дыхание и переступил порог. Слуга повернулся так стремительно, что даже для зрения дуала движение выглядело смазанным из-за его быстроты. В руке Мирам уже держал взведенный «глок».

– Артьём! Живой!

– Да что со мной сделается?

Слуга так стиснул в объятиях, что юноша только укрепился в своей догадке. Мирам крутанул его и осторожно поставил на пол.

– Извини.

– Я тоже рад тебя видеть. Может сейчас и неподходящий момент, но ответь мне, пожалуйста: ты голем?

Мирам кивнул.

– Амир освободил меня, он убрал центр повиновения и я служу ему добровольно.

– Ага! Кстати, где он сам?

– Всё ждёт твоего возвращения в подземелье. Я как раз собирался отнести ему кофе.

– Так пойдём, обрадуем мастера. Простудится еще.

В лифте Мирам смотрел на Артема такими счастливыми глазами, что ему стало неловко.

– Спасибо за сюрикен.

– Пригодился?

– Еще как!

Слуга вновь расплылся в улыбке. Лифт остановился. Артем прижал палец к губам и тихо спустился по ступенькам. Закутавшись в плед, Вобер сидел перед самым входом в тоннель и всматривался в темноту, которую безуспешно пытались разогнать висевшие на стене керосиновые лампы. Стараясь не дышать, юноша подкрался к другу и, картинно уставившись на далекую дверь, спросил:

– Ну как? Никто не выходил?

* * *

Уникальный по возрасту коньяк приятно пощипывал язык и был таким ароматным, что Артем лениво отмахнулся от апельсиновой дольки, предложенной Мирамом в качестве закуски. Клод вновь наполнил пузатые бокалы из глиняной амфоры, которую ранее бережно достал из ящика со стружкой.

– Такое значительное событие необходимо отметить, дела подождут! – заявил мастер после того, как убедился, что материализовавшийся в подземелье Любимов – человек из плоти и крови, а не призрак сгинувшего в тоннеле художника.

Вобер сейчас словно светился изнутри, и Артем на время забыл про неприятные вопросы, которые собирался задать учителю. За столом он рассказал о своих приключениях, умолчав лишь про условие Бога мертвых, зато в красках расписал комичное почтение полицейских.

– На тебе печать Анубиса, – сказал Клод и подал круглое зеркало. – Представь на секунду, что ты увидел злейшего врага.