Мастера кругов. Тетралогия (СИ)

Аганадриус сидел около кровати, где некогда лежала она — свет всей его жизни. Мрак и пустота, все, что осталось с ее уходом. Лишь фотография, что лежала у него на коленях, была единственным светлым лучиком, что осталось у него в жизни.

Как же она была прекрасна в тот день, как и во все остальные, ее волосы, что развивались на ветру, затмевая собой прекрасный пейзаж, все это исчезло в один миг.

Император Аганадриус ненавидел смерть, презирал ее, и сквозь туман в его голове, сквозь обжигающий холод его души вырвался луч надежды, мысль, что подарила ему новую цель.

Больше никто не будет страдать в этом мире так, как он, больше смерть не посмеет забирать любимых. Родители не будут хоронить детей, а возлюбленные терять друг друга, мир навсегда забудет горечь утраты, забудет это чувство, когда сердце разрывается на миллион осколков, а душа стенает от боли. Он подарит миру бессмертие, откроет дверь к этому знанию, бросит вызов смерти и победит ее.

Аганадриус бессмертный, он подарил своему народу право вечно любить друг друга, не теряя тех, кто дорог нашему сердцу. Он откроет миру путь к вечности.

Глава 9

Осколки прошлого. Часть 1

Джорелл… Когда-то я знал человека с таким именем. Он был моим другом и великим мечтателем, нашей надеждой.

Если бы только ему было суждено дожить до этого дня, Тогда человечество ни за что не оказалось в такой ситуации.

Генерал Одриус при просмотре боя защитника человечества на турнире (с).

Мальдрус против Кастора — защитника муликанцев. Многие очень ждали этого боя, предвкушая зрелища и смерти самого опасного преступника во вселенной. Богачи делали ставки, муликанцы молились всем богам и предкам, которых только могли вспомнить, а маликанцы мечтали о победе сородича. Порабощенный народ не смел даже упоминать его имя, говорить о нем, думать, но в душе, рабы уже стали подниматься с колен, сбрасывая оковы. Взрослые и дети, все молились лишь об одном — чтобы Мальдрус пришел к ним и вновь сделал великим народом, каким они были когда-то.

Он прибыл в космопорт и вышел из корабля с высокоподнятой головой, лишь ему одному было позволено так идти во всей треклятой вселенной. Этот маликанец защитил свое право на свободу, и никто не посмеет поставить его на колени или заковать в цепи. По обе стороны от него шли верные Дети Мести, восемь маликанцев, которые олицетворяли собой некогда гордый народ.

Их спины были прямы, грудь вытянута вперед, а в глазах их была воля к свободе. Толпа журналистов и репортеров кружили вокруг них, снимая каждый шаг, пока остальные боялись и близко подойти к грозе галактики. Порабощенным маликанцам было запрещено смотреть телевизор в этот момент, чтобы они не прониклись духом свободы, вкусом великого прошлого.

На конце широких ступенек Мальдруса ждал Кастор вместе с дюжиной гвардейцев. Когда они видели, как горстка маликанцев идет с высокоподнятыми головами, внутри их будто переклинило. Не в цепях, не избитые и не униженные, они не кланялись и не трепетали от страха при виде гвардейцев. Один вид поведения этих маликанцев мог бы заставить подняться на бунт всех их сородичей, но им было запрещено видеть это под страхом самой ужасной смерти.

Отряд Мальдруса поравнялся с гвардейцами Кастора, и воины уставились друг на друга.

— Малыш Кастор, пришел встретить своего господина? — оскалив зубы, произнес Мальдрус.

— Закрой свою пасть, ничтожество! — заорал один из гвардейцев, но тут же был остановлен жестом руки Кастора.

— Не нужно провоцироваться на слова этого отброса, скоро он будет рыдать, и умолять сделать его рабом, лишь бы не подохнуть, — гвардейцы засмеялись, а Кастор с улыбкой продолжил нагнетать атмосферу. — В конце концов, преклоняться у него в крови, он же маликанец. Спросите несколько миллиардов его сородичей, все до одного служат и ублажают нас, выполняя прихоти своих господ. По ним так лучше жить в услужении, нежели биться за свою свободу, — муликанцы захохотали, как дикие звери.

Мальдрус продолжал стоять и слабо улыбаться, выслушивая насмешки, но его ответ не заставил себя долго ждать.