Мастера секса. Настоящая история Уильяма Мастерса и Вирджинии Джонсон, пары, научившей Америку любить

Вирджиния испытывала отвращение к лицемерию женщин, прикидывавшихся невинными овечками вплоть до субботнего вечера, а потом наутро снова надевавших маску целомудрия. «Я знала довольно много сексуально активных женщин, а ведь немало “хороших девочек” – или тех, кого такими считали, и меня в том числе, – таковыми вовсе не были, – объясняла Вирджиния, которая никогда не вела себя вызывающе с целью соблазнить мужчину. – Я никогда не пыталась “подкатывать” к кому-либо». Она всегда занималась сексом на своих условиях, по своим личным причинам, и сама определяла обстоятельства. Она никогда не делала вид, что ей неинтересно. «Я никогда не встречалась с мужчиной, с которым в конце концов не занималась бы сексом. Я любила секс».

Во время войны Вирджиния общалась со многими военнослужащими, размещенными в Форт-Леонард-Вуд, обширной военной базе в Уэйнсвилле, штат Миссури, примерно в сорока милях к югу от столицы. Ее квартет выступал на открытых сценах в шоу, которые устраивала армейская почтовая служба. Эти концерты включали в себя танцевальные номера, конкурсы талантов, а иногда там выступал и комедиант Боб Хоуп со своей труппой. Помимо популярных песенок и патриотических произведений, Вирджиния полюбила и кантри, слушая баллады Хэнка Вильямса и знакомясь с работами Реда Фоли, певшего о превратностях романтической любви под гитару и губную гармошку. В конце концов она стала выступать с кантри-балладами под именем Вирджинии Гибсон на радио KWTO (это название было аббревиатурой от «Смотри на горы Озарк»). На такой псевдоним ее вдохновил спонсор программы – компания «Гибсон Кофе».

Летние дни и выходные в Форт-Леонард-Вуд подарили Вирджинии самые страстные моменты ее юности. От мужчин, входивших в ее жизнь, она узнала, что романтическая любовь, воспеваемая в популярных песенках, в реальной жизни часто ускользает. В армейском лагере, на фоне войны, молодые мужчины и женщины становились взрослыми. Роковые вопросы жизни и смерти решались где-то в стороне. Во время развлекательных мероприятий, устраиваемых Объединенной организацией военной службы, Вирджиния чувствовала себя по-настоящему живой, ощущала причастность к чему-то большему, чем она сама. «Я увлеклась, я постоянно выступала на разных армейских вечерах, – вспоминала она. – И у меня вечно были интрижки с кем-нибудь». Зачастую Вирджиния просто удовлетворяла свои желания без какой-либо эмоциональной привязанности. Война давала возможность женщинам в тылу не только выполнять мужскую работу, но и позволять себе при случае некоторые интимные вольности. Вирджиния вспоминала роман с одним разведенным офицером, «похожим на техасского рейнджера», который был великолепен в постели. Их задушевные беседы касались в том числе и его суда с бывшей женой, танцовщицей из Лас-Вегаса, за право опеки над сыном. Вирджиния никогда не считала себя фактором, осложнявшим жизнь этого мужчины, – они были просто двумя кораблями, мирно идущими борт о борт во тьме ночной. «Он был прекрасным танцором и очаровательным человеком, – рассказывала Вирджиния. – Невозможно было его не хотеть». Ни Вирджиния, ни он не делали вид, что у них любовь – ничего такого, что, по мнению ее матери, должно обязательно предварять физическую близость. Вирджиния обнаружила, что отсутствие привязанности к человеку совершенно не означает, что ей не может быть с ним хорошо в постели. Любовь не была обязательным условием физического наслаждения, этого мощного чувства, за которым следовало ощущение разрядки. «У меня не было с этим трудностей, – рассказывала она об оргазме. – Просто с одними партнерами это получалось легче, чем с другими. Я даже не представляла, насколько хороши некоторые мужчины, пока не доходило до дела». А вскоре разведенного офицера вместе с бывшей женой и сексуальными талантами увела война.