Мастодония

– Ответа мы дать не можем, – произнес Кортни скучнейшим адвокатским тоном. – Сперва надо изучить конкретные предложения. Вы просите предоставить вам обширные периоды времени, тем самым вынуждая нас дать лицензию на их использование третьей стороной.

– Да, понимаю, – согласился Фримор. – И это главный камень преткновения. Быть может, вы рассмотрите предложенную мною программу как вклад в дело национальной важности? Как дар обществу? Само собой разумеется, если запросите ту же плату, которую берете с других, мой план будет обречен, вы срежете его на взлете, ведь он и без того ударит по казне – даже если не считать лицензионных выплат фирме «Время и компания».

– Вы взываете к нашей совести, – сказал Кортни, – и мы охотно с ней проконсультируемся, но на данном этапе не готовы брать на себя новые обязательства.

– Если решение будет принято, – повернулся ко мне сенатор, – где бы вы рекомендовали разместить этих людей? Прямо здесь? В Мастодонии?

– Только не здесь, – ответила за меня Райла. – Мастодония – наш дом, и мы не намерены ни с кем делиться.

Глава 26

Первая экспедиция прибыла вскоре после полудня: два тяжелых грузовика, три внедорожника и команда из двадцати пяти человек плюс-минус. Снаряжение доставили из Миннеаполиса грузовым бортом в сопровождении нескольких сотрудников «Сафари»; остальные, включая троих клиентов, прилетели на самолете компании, а до Уиллоу-Бенда добрались на автомобилях. У ворот фермы их атаковали газетчики и тележурналисты.

– Пресс-конференция – если ее можно так назвать – задержала нас на целый час и вымотала совершенно, – говорил руководитель экспедиции Перси Эспинуолл. – Но ускорить ход событий я не мог. Пришлось вести себя предельно мило: парням из Нью-Йорка нужна всесторонняя реклама.

– На обратном пути, – сказал я, – сегодняшний прием покажется вам детской шалостью. Особенно если привезете несколько трофеев.

– Рад возможности поговорить с вами, Стил, – признался Эспинуолл. – Предлагаю устроить что-то вроде совещания. Расскажите, чего ожидать на той стороне, ведь вы – один из троих людей, повидавших меловой период.

– Мы провели там чуть больше суток, – объяснил я. – Фауна очень богатая. Эти места кишат невероятной живностью, опровергающей догадки палеонтологов. Вы смотрели фильм Райлы?

– Да. Отличный, но местами страшноватый.

– В таком случае считайте, видели то же, что и мы. Какие у вас винтовки?

– Шестисотки. Примерно такие же, как были у вас.

– И еще… – вспомнил я. – Не ждите, пока клиент пристрелит добычу: если кто-то бежит в вашу сторону и у вас появляется хоть тень сомнения, сразу открывайте огонь на поражение. Что у вас за клиенты?

– Надежные ребята, – сказал Эспинуолл. – Чуть старше, чем хотелось бы, но все как один бывалые стрелки. Прошли Африку, когда там еще была охота. У каждого практический опыт, такие люди не дрогнут и доведут дело до конца. Джонатон Фридли и его жена Джессика. Эта дама завалила самого крупного слона на моей памяти, а Фридли – директор сталелитейной компании. Третий – Хорас Бриджес, президент химического конгломерата. Солидные люди, все трое.

– В таком случае проблем не будет.

– Нет. Если придется помешать охоте, меня поймут.

– Сенатор Фримор просился с вами. Еще не подходил?

– Насел на меня почти сразу, но я отказал. Без вариантов. Только не под мою ответственность. Я бы уважил старика, но не могу рисковать. Сенатору это не понравилось. Начал грубить. Но попутчиков мы не берем. Разве что вас…

– Нет, спасибо, – отказался я, – мне надо встретить остальные экспедиции. К тому же в меловом я уже бывал.

– Так, слышу моторы, – сказал он. – Мне пора. Приятно было пообщаться.

Я протянул ему руку:

– Удачи, Эспинуолл.

Потом стоял и смотрел, как машины одна за другой едут вдоль разметки и исчезают в прошлом. Райла повезла Кортни и недовольного сенатора в Уиллоу-Бенд, а я отправился к диким яблоням искать Чешира. Он примостился на ветке у западного края рощи. Я рассказал, что одной из дорог уже пользуются, а через несколько дней в дело пойдут и остальные. Спросил, приятно ли ему об этом знать, и Чешир ответил, что приятно. Говорить с ним было как-то странно (я задавал вопросы, а он только и делал, что моргал), поэтому через некоторое время я умолк. Просто смотрел на Чешира и чувствовал, что мы подружились, а он глазел на меня в ответ и сдержанно улыбался – как мне казалось, по-приятельски.

Я пытался понять, кто он такой, и по некой причине у меня сложилось впечатление, что его нельзя называть существом в обычном смысле этого слова. У него не было тела, он не состоял из плоти и крови, и в итоге я так и не понял, что он собой представляет.