Мать и сын

Спустя год Катарина сняла траур и после этого как-то очень быстро обратила внимание на следующего мужчину, но теперь уже с определенной целью. Нынешний поклонник был одинок, близких родственников не имел, и при этом достаточно стар, чтобы не привлекать своей смертью слишком много внимания. Когда колдомедики не обнаружили следов яда в крови Роберта Дарингтона, леди Забини, вернувшая себе фамилию по первому мужу, успокоилась и начала строить планы на будущее. Она должна была сделать все, чтобы ее сын никогда и ни в чем не нуждался. «Он поймет», - твердила женщина, собираясь на очередной прием. Ей было больно из-за того, что глаза её малыша всегда оставались серьезными, даже когда он улыбался. Но Катарина, как мантру, продолжала повторять фразу, что это для его блага.

- Мама, - шестилетний Блейз стоял в ее спальне, глядя, как она в очередной раз наряжается в свадебный наряд.

- Да, мой маленький? - та посмотрела на сына.

- Мама, мне нужно будет называть этого дядю папой? - серьезный взгляд, напряженная поза.

- У тебя только один отец, малыш, и это Чезаре Забини, - она даже не стала думать над ответом.

- Он тоже не будет мне рад, - это не был вопрос. Всего лишь констатация факта.

- Ты - лорд Забини, хотя и примешь этот титул только в день своего совершеннолетия, - Катарина присела перед сыном.

- Я не хочу отсюда уезжать, - нахмурившись, перебил ее Блейз.

- Не хочешь, не надо, - улыбнулась та в ответ. - Я найму тебе учителей и компаньона. Живи в своем доме. А я буду тебя навещать.

- Хорошо, - серьезно посмотрев на мать, кивнул головой шестилетний мальчик. Слишком рано выросший, слишком рано ставший самостоятельным.

Катарина, выйдя замуж, переехала в поместье своего, теперь уже третьего, мужа. Блейз остался в Забини-меноре. Для всего общества проживание малыша вдали от матери стало шокирующей новостью. На Като начали смотреть с некоторым осуждением, не замечая при этом собственного наплевательского отношения к своим детям. Легко судить других, не обращая внимания на то, что и сами не без греха. А леди Забини наслаждалась светской жизнью, как ни в чем не бывало. И никто не знал, чего ей это стоило. Ведь ее Блейз рос сам по себе - без нее. Она сделала все возможное, чтобы сын и муж не пересекались. Безопасность мальчика была для нее превыше всего. Мало ли, что может взбрести в голову ее супругу, который спустя полгода после свадьбы заговорил о детях. Почувствовав, что ей не хватает сына, что она приелась новыми отношениями и ревнивыми взглядами мужа, Катарина пришла к выводу, что пора. Очередной ужин, бокал вина, перстень, смерть. Колдомедики снова развели руками. В обществе впервые прозвучало: «Черная вдова», но пока тихо, шепотом. Доказательств-то не было. Кровь умершего проверяли зельевары, но никакого яда так и не смогли обнаружить.

Катарина, отделавшись от третьего мужа и перенеся его состояние в сейфы Забини, отправилась отдыхать в Забини-менор, к сыну.

Блейз встретил мать с серьезным видом, поинтересовался ее самочувствием, и только после этого кинулся к ней на шею.

- Я так соскучилась, мой малыш, - обнимая сына, шептала она.

- Я тоже, мамочка, - вторил ей тот в ответ.

Следующие полгода прошли в полной идиллии. Катарина все свое время посвящала сыну. Она даже сама с ним занималась, обучая основам магии. Все, нанятые ею преподаватели, были высшей квалификации. Ее мальчик должен был быть лучшим, но при этом также и уметь держаться в стороне, не выказывая окружающим своего явного превосходства над ними. На детей аристократов она уже успела налюбоваться. Чего уж стоил один только Драко Малфой - напыщенный, избалованный, себялюбивый юнец. Ничего толкового, по ее мнению, из отпрыска Малфоев, не выйдет. Блейз же был серьезным, вдумчивым, умным. Като хоть и дарила ему подарки, но никогда не откупалась ими от него, как обычно делали многие другие родители. Она не собиралась навязывать своего мнения сыну, предлагая ему научиться мыслить самостоятельно. Катарина была готова выслушать его, помочь, если он попросит, но никогда не собиралась на него давить, и, упаси Мерлин, заставлять его делать что-то помимо его воли, в пользу её решений. Она уже насмотрелась на попугая в лице наследника Малфоев. Это было отвратительно.

Катарина нарадоваться не могла на сына, который делал успехи во всем, за что бы ни брался. А однажды она увидела, как фолиант Медичи открывается и ему тоже. Он случайно взял книгу в руки, когда наблюдал, как мать примеряет драгоценности, собираясь на очередной прием. «Медичи», - удовлетворенно подумала она. И теперь точно знала, что сын ее поймет.

А потом появился четвертый муж. Восьмилетний Блейз только усмехнулся на это, сказав, что счастья ей желать не будет, после чего уткнулся в фолиант Медичи, делая вид, что увлечен чтением. Катарина окинула его насмешливым взглядом, и не стала говорить, что он и десятой части написанного не понимает. За время траура по третьему супругу она и Блейз очень сильно сблизились. Ей иногда казалось, что они понимают друг друга с полувзгляда.