Мать Наполеона I

Madame Megravere, после Ста Дней, как уже сказано, избрала Рим местом своего изгнания. Мир развалин, окружавших ее здесь, был ей близок. Она сама являлась живой реликвией великой эпохи. К ней совершалось паломничество. Дюма-отец рассказывает об одной своей знакомой даме, которой в Италии хотелось видеть только три вещи: madame Megravere, извержение Везувия и Венецианский карнавал. Случалось также, что иной чичероне показывал ее иностранцам, которых он раньше водил по руинам Колизея. Именно тут гулять ей нравилось всего более. Куда уносились её мысли с этого места разрушения, угадать не трудно. Некогда по поводу гнева Наполеона на его брата Люсьена из-за mésalliance последнего, она, заступаясь за младшего сына, упорно отстаивала его дело и должна была услыхать от императора упрек, что она любит Люсьена больше, чем его. её ответ гласил: «я всегда люблю больше всех того из моих детей, который самый несчастный из них».

После падения первой империи пришел черед Наполеона пользоваться предпочтительной любовью матери. Но и тот, о ком она думала, не раз, вспоминал о ней в своем изгнании. Однажды на острове св. Елены у Наполеона вырвались такие слова, обращенные им к врачу Автомарки: «Вы, доктор, ухаживаете за мной удивительно, но моя мать сумела бы это сделать еще иначе». И, закрывши рукой глаза, великий человек прибавил, точно жаловался ребенок: «ах, мама Летиция!»