Мать-Земля

Постепенно он привык к суровой действительности своего нового положения. Сон сократился с двенадцати часов до десяти, потом до восьми, и это позволило ему посетить разные кварталы города. Каждый из них состоял примерно из сотни кораблей, стоявших впритык друг к другу или соединенных поперечными мостиками. Поскольку ничто не может больше походить на серый металл, чем другой серый металл, а внутренность одного корабля – на внутренность другого, кварталы отличались только атмосферой и запахом. Там, где жили в основном скоджи, царила веселая анархия, атмосфера гудящего улья, плавали соблазнительные запахи пряностей и благовоний, звонко звучали голоса торговцев и смех женщин, которые беседовали, стоя на пороге своих кают. Шесть кварталов, принадлежащих выходцам с Маклеха, разделенным на банды под названием «Мириады», были более тихими, более чистыми и опасными. Редкие прохожие скользили вдоль перегородок из страха оказаться замешанными в сведение счетов между бандами. Это было королевство тайной смерти: она била исподтишка, без предупреждения, в тени трюмов или пустынных коридоров, использовала холодное оружие, а главным запахом был сладковатый и тошнотворный запах крови. Были еще кварталы неоропцев. Здесь жили разные люди, поскольку скопление Неороп объединяло несколько планет с разным климатом и резко отличающимися друг от друга цивилизациями. Разные расы с разными обычаями и нравами были вынуждены сосуществовать в ограниченном пространстве космического города. Тесное соседство порождало напряженность, внезапные вспышки ненависти, ссоры, драки, взрывы насилия, которые администраторы давно уже перестали подавлять (одно из средств справиться со жгучей проблемой перенаселенности).

Время от времени, когда ярость, вызванная тоской, вспыхивала в душе Марти, он забирался в заброшенную рубку управления и любовался небесным сводом через панорамное стекло и голубоватое сияние магнитного щита. Он так и не научился читать звездные карты и был не способен отыскать систему с двойной звездой. Вид Розового Рубина и Солнца Сапфир мог бы утешить его, но и звездное небо немного успокаивало.

Он понял, что хотели сказать администраторы, намекая на то, что ему будет легко заработать деньги. Куда бы он ни шел, его окликали, мужчина или женщина, молодой или старик, и предлагали немалые деньги за право час-другой попользоваться его телом. Вначале он отказывался, испытывая шок от того, что его считали вульгарной проституткой, и от физического облика тех, кто его зазывал. Потом понял, что не сможет собрать достаточно денег для путешествия до прилета корабля, и ему придется долгие месяцы, а то и годы оставаться на этой металлической каторге. Годы лазанья по металлическим трубам, как кошкокрыс, чтобы уничтожить неизвестные вещества, которые наполняли вонью трюмы и кессоны.

В первый раз он согласился на предложение пожилой неоропки, одетой довольно элегантно по сравнению с теми, кто исповедовал моду грязных тряпок, царившую в коридорах и в герметичных переходах. Она затащила его в каюту, закрыла дверь на два оборота ключа, поспешно разделась, улеглась на кушетку и потребовала, чтобы он занялся с ней любовью. Он, как смог, справился с задачей, стараясь не замечать резкого запаха мыла, который пропитывал тело клиентки, дряблость кожи и кислый вкус ее поцелуев. Оценив его добросовестность, она добавила пять стандартных единиц к обещанному гонорару. Они договорились встречаться раз в неделю.

Постепенно Марти создал сеть постоянных клиенток, но категорически отказывал мужчинам, хотя те зачастую предлагали вдвое больше, чем женщины. Независимо от происхождения, все женщины ценили тонкость его черт, шелковистую кожу и деликатность манер. Многие из них были замужем, а потому прилагали чудеса изобретательности, чтобы удалить своих сожителей, если те не покидали каюты в рабочие часы. Статус мусорщика – он никогда не снимал красного комбинезона и не расставался с ключом – позволял ему переходить из квартала в квартал без того, чтобы милиция или банды приставали к нему, требуя денег. Он не опасался, что его будут мучить или просто зарежут. Как только его служба заканчивалась, он принимал душ, обедал и отправлялся на очередное свидание.

За несколько недель ему удалось собрать около двух тысяч стандартных единиц. Правда, он стал больше уставать и иногда чувствовал себя на грани истощения. Его часто тошнило, но регулярное пополнение кошелька заставляло терпеть, удовлетворяя клиентуру неверных жен, хотя он чувствовал глубокое отвращение к самому себе.