Матерый и скокарь

Фомич давно обратил внимание на то, что многие действия тот совершал с нарочитанной ленцой, как если бы делал одолжение всему свету, и при этом его совершенно не волновало мнение собеседников. Немногочисленных приятелей его поведение порой раздражало. Но Румаков никому не навязывал своего общества, не нравится – можете уходить!

– Тут такое дело… Не знаю, как и начать, – сдержанно проговорил Фомич, думая, как бы отсечь множество деталей, которые могут только усложнить картину. Говорить в общих словах тоже нельзя. Несмотря на простоватый вид, Артем был умен и мог догадаться, что от него что-то скрывают. Этого не любит никто, а потом, кому же охота подставляться зазря!

– Не напрягайся, говори о главном, – подсказал Румаков, заметив терзания приятеля. – Нужда будет, потом все расскажешь в деталях. Я тебя знаю давно, ты бы просто так не потревожил.

Кирилл почувствовал облегчение, многие подробности отпадали сами собой.

– Ты знаешь Настю?

– Как-то видел, славная девчонка, – сдержанно отозвался Румаков.

Подошел официант и, поставив на стол две курящиеся чашки с кофе, удалился.

– Ее взяли в заложницы.

– Кто?

– Не знаю… Они мне звонили по телефону.

– И что они от тебя хотят?

– Чтобы я принес им одну… антикварную вещь.

– Так в чем же дело? Отнеси!

– Мне нужна твоя помощь. Без тебя мне не справиться… Я боюсь, что меня просто пристрелят, когда я буду передавать этот предмет.

Чашка была очень маленькой. Столь же неудобной была и ручка, в нее мог пролезть только палец. Так что держать ее не получалось. Странно, что посетители заведения не опрокидывали себе на колени раскаленный напиток.

Руки у Румакова были привычны к жару – он держал раскаленную чашку как самый обыкновенный предмет.

Едва пригубив, поставил:

– А почему бы тебе не обратиться к ментам? Выслушают, поймут, окажут содействие.

– Как тебе сказать… За этот предмет с меня самого могут спросить строго. В общем, приобретен он незаконно.

Понимающе кивнув, Румаков сказал:

– Кажется, начинаю соображать. А что за предмет, если это не такой большой секрет?

– Какие могут быть от тебя секреты? – отмахнулся Кирилл.

Стараясь придать голосу как можно более равнодушный тон, заговорил:

– Обыкновенное античное копье… Возможно, среди коллекционеров оно редкость. Отсюда и такой нездоровый интерес.

– Странно, однако. Может, оно золотое?.. Хотя даже кусок золота не стоит такой рискованной игры. Может, оно имеет какую-то историческую ценность?

Кирилл невольно сглотнул комок. Румаков парень проницательный, повидал всякое, а потому для него подобный ребус – орешки!

– Возможно… Но точно не знаю. Я выполнял заказ, вытащил то, что нужно было заказчику, а заодно прихватил и эту безделицу.

– Понравилась?

Лукавить не стоило. Чем меньше вранья в разговоре, тем легче его вести. И, расслабляясь, Кирилл ответил:

– Понравилась.

– Только все-таки странно, как это они узнали, что у тебя имеется эта вещь, и что в ней такого ценного, что за нее убивают? Ладно, ладно, не тушуйся. И какую роль ты мне отводишь во всем этом деле?

Кирилл не сомневался в том, что Румаков уже проанализировал ситуацию и прекрасно представлял собственную роль. Вот только по какой-то прихоти продолжал разыгрывать полное непонимание. Он любил поиграть в простака.

– Ну-у, я думал, ты мне как-то подскажешь. У тебя все-таки боевой опыт.

– Ну да, ты в отличие от меня способен только вскрывать замки. Это ты хочешь сказать?

В словах злая ирония. Видно, кофе приготовлен отвратительно, вот и бьет по мозгам.

Подняв чашку, Кирилл сделал первый глоток. Невольно поморщился – такую горечь следует закусить добрым куском рафинада.

– Примерно так… В военном деле я и в самом деле полный профан. Но ты, кажется, иронизируешь?

– Вовсе нет, – правый уголок губ Румакова предательски дрогнул и медленно пополз вверх. – Никакой иронии. Я спрячусь где-нибудь на верхотуре здания, и когда они появятся с твоей подругой, я их просто перестреляю, как цыплят. А потом спокойно уйду. Каждый останется при своем. Ты заберешь свою подругу, а я получу удовольствие от стрельбы. Разве ты не знал, что мой конек – это стрельба по движущимся мишеням?

Вот так всегда, в голосе ни намека на иронию, а в горле снова ком. Накатило раздражение.

– Послушай, Артем, я, разумеется, очень ценю твой юмор, – глухо заговорил Кирилл. – Только сейчас не самое подходящее время для шуток. Если ты не согласен мне помочь, то так и скажи!.. Отваливай в сторону, и будем считать, что наш разговор не состоялся. Попробую как-нибудь управиться без тебя.

Громкий автомобильный сигнал заставил невольно вздрогнуть всех присутствующих, где-то позади за столиком раскололась опрокинутая чашка, и в следующую секунду послышался пронзительный свист тормозов, от которого заледенело в печенках. Вот сейчас грузовик, не вписавшись в поворот, проедет через придорожное кофе и раздавит всех, кто находится за выносными столиками.