Матильда

— Поужинаем и выйдем прогуляться, — сказал Папа. — Если найдём Пушу и она подойдёт к нам, то, значит, это наша кошка. А если не подойдёт — значит, хочет остаться свободной. Пусть решает сама.

— Мамочка, папочка, значит, вы согласны! — запрыгала Даша. — Ура! У нас будет кошка!

Они медленно шли, глядя по сторонам. Под ногами скрипел снег, переливаясь и искрясь в свете фонарей. Котики из приюта спрыгивали с лавочек и бежали к ним, жалобно мяукая. Даша не обращала на них внимания, ей была нужна только Пуша. Но Пуши нигде не было.

Сделав несколько кругов по дорожкам и главной аллее, им пришлось признать, что план не удался.

— Пора возвращаться в номер, — со вздохом сказал Папа, — уже поздно.

— Наверное, её забрали в номер другие гости! Она здесь самая красивая! — Даша начала всхлипывать, вытирая глаза варежкой. — У неё кисточки на ушках и на лапках, огромные зелёные глаза и разноцветная шёрстка, у животика белая, потом рыженькая и верхняя — коричневая. У неё пятнышки, полосочки и белый воротничок. Такой кошки нигде больше не найти. Её точно кто-то забрал в номер.

Мама и Папа обняли Дашу и стояли молча. Что тут скажешь, скорей всего, так и есть. Когда они подошли к дому, Папа вдруг остановился и сказал:

— Я всё думаю, где же она прячется? Администратор говорил, что её не могут найти. Но она точно где-то здесь, ведь она ждёт своих, значит, не уходит далеко.

Папа пошёл вдоль дома, освещая фонариком дорогу. Завернув за угол, он увидел маленькую застеклённую веранду — крылечко, на котором едва поместился стол и стул. Эта веранда считалась частью сауны, но зимой ей никто не пользовался. Папа осторожно поднялся на крыльцо, осмотрелся и весело крикнул: «Идите сюда! Здесь наша красотка!»

От шума кошка проснулась, соскочила со стула и, нахмурившись, уставилась на семью. Девочка хлопала в ладоши «Ура! Пуша нашлась!» По своему обыкновению она собиралась убежать, но мужчина оказался быстрее. Он схватил её и прижал к себе, затем сказал: «Девочки, идите домой, нам с Пушей нужно поговорить».

Через десять минут Папа пришёл в номер. Один. Махнул рукой:

— Не смотрите вы на меня так. Сделал всё, что мог. Сказал, что завтра мы уезжаем и у неё есть ночь подумать, хочет она дальше жить на улице или поехать в новый дом.

— Папа, она точно тебя поняла? Она же кошка, — с сомнением сказала Даша. — Лучше бы ты принёс её в номер.

— Завтра увидим, поняла или нет, — вздохнул Папа.

VIII

На следующее утро Даша проснулась самой первой. Она бегала от одного окна к другому, вставала на цыпочки, вглядываясь в серую пелену раннего утра. Окно было слишком высоко, поэтому она подтащила к подоконнику стул, встала ногами на сидение и, приложив ладони к холодному стеклу, заговорила: «Пуша, если ты меня слышишь, то обязательно приходи к дому, когда мы будем носить вещи в машину. Пожалуйста, поедем с нами! Я тебя буду очень любить! Я буду с тобой спать, буду с тобой играть и смотреть мультики. Я всю жизнь мечтала о маленьком котёночке. Ты, конечно, уже не маленькая, а очень даже большая, но для меня ты всё равно будешь малышкой, моей младшей сестрой».

— С кем ты разговариваешь? — раздался за её спиной голос.

Мама подошла к Даше и обняла, чмокнув дочку в макушку.

— Мама, я передаю послание для Пуши. Как думаешь, она меня слышит?

— Конечно. Она очень умная. Хочешь, пойдём и посмотрим, где она?

— Конечно хочу! — обрадовалась Даша.

Они переобулись, натянули поверх пижам пуховики и вышли.

На улице было зябко и пасмурно. Всю ночь опять шёл снег. Дворники то ли махнули рукой на уборку, то ли собирались с силами, но дорожек ещё не было видно. Даша взяла маму за руку и в нерешительности замерла. Увязая в снегу, они дошли до веранды. Даша забежала на крылечко и разочарованно протянула:

— Никого.

— Никого, — эхом повторила Мама.

Папа их ждал в прихожей и по грустным лицам понял, что Пушу найти не удалось.

— Не расстраивайтесь, — сказал он. — Ещё есть время.

Завтракали молча. Даша ела без аппетита, то и дело вздыхая. Мама поглядывала на неё и тоже вздыхала. Папа пил чай и хмурился. Но делать нечего, пора собираться. Чем ближе стрелки на часах подбирались к времени отъезда, тем беспокойней становилась Даша. Она придумывала всё новые и новые причины, чтобы остаться в номере: за последние полчаса у неё болел живот, нога, голова и зубы. Но на родителей её ухищрения не действовали. «Приедем домой, разберёмся, что у тебя болит. А сейчас одевайся».

На улице Даша убежала за дом, чтобы ещё раз посмотреть, не вернулась ли Пуша. Папа сел в машину и ждал остальных, нетерпеливо поглядывая на часы.

— Вы скоро? — крикнул он в открытое окно. — Нам пора.

— Я никуда не поеду, — заплакала Даша, отбежав от машины. — Не поеду! Я буду её ждать!

— Да откуда мы знаем, когда она появится? — начал нервничать Папа. — Ей здесь лучше! Она почувствовала свободу и не хочет возвращаться в четыре стены. Она даже на лоток разучилась ходить! Мы что, её будем выгуливать на улице? Как собаку? А как она по деревьям скачет, ты видела? Где у нас дома она будет так летать?