Матильда Кшесинская. Муза последних Романовых

На ее прощальном бенефисе 21 января 1904 г. Мариинский театр, как заметил один биограф, походил скорее на Зимний дворец. «В этот вечер у меня была сверхъестественная сила!» – вспоминала она. Для бенефиса Кшесинская выбрала два первых акта «Тщетной предосторожности», куда вставила то самое па-де-де, в котором дебютировала на сцене в 1890 г., и в очередной раз поразила зрителей своей победной виртуозностью. Легко исполнив 32 фуэте, она повторила их на бис. Затем балерина исполнила две картины из первого акта «Лебединого озера», медленно удалялась на пуантах спиной к залу и поднималась на возвышение, как бы прощаясь с публикой. Среди подарков, которыми завалили бенефициантку, был золотой лавровый венок, сделанный по мерке ее головы, на каждом листике которого было выгравировано название балета, в котором она танцевала. Молодежь, поджидавшая приму у служебного входа, выпрягла коней, запряженных в ее карету, и потащила карету на себе до самого дома балерины. В этом же году ей присвоили звание «Заслуженной артистки Императорских театров», а вскоре началась Русско-японская война.

Сравнение Матильды Кшесинской и Анны Павловой

Известный театральный критик Андрей Левинсон писал о Кшесинской: «Если облачный образ А. П. Павловой прозрачной и бесплотной тенью вьется над Елисейскими Полями мечты – Кшесинская в божественных играх носится по цветочному ковру земного рая. Искусство ее – стихийное, органическое, земное. Искусство личности, одаренной без меры, ненасытно ищущей себе удовлетворения в неисчислимых возможностях балетной формы, в блеске и звоне вариаций на носках, в протяжных и томных арабесках… Поэтому ее танец столь обогащен радостью, сверкающими улыбками торжества, насыщен непрерывным внутренним напряжением».

Возвращение

Эффектный уход балерины из театра сменился не менее эффектным возвращением – в начале нового театрального сезона директор Императорских театров В. А. Теляковский при всей своей нелюбви к приме попросил Кшесинскую вернуться на сцену, зная, как горячо принимает и боготворит ее публика. Она согласилась танцевать без контракта, что давало ей свободу и не отнимало властных позиций в театре. Ей поверили на слово – ведь она была очень дисциплинированной и ответственной. Кшесинская вернулась, чтобы участвовать только в гастрольных выступлениях, и такой порядок сохранялся до конца ее карьеры. Большинство артистов радовались возвращению Кшесинской, но, естественно, нашлись и недоброжелатели. Все началось сначала – овации в зрительном зале, склоки и интриги за кулисами.

По свидетельствам современников, Матильда сама выбирала время для своих спектаклей и выступала только в разгар сезона, позволяя себе длительные перерывы, на время которых прекращала регулярные занятия и безудержно предавалась развлечениям. Всегда веселая и смеющаяся, она обожала приемы и карты. Как ни странно, бессонные ночи не отражались на ее внешности, не портили ее настроения. Она обладала удивительной жизнеспособностью и исключительной силой воли.

В течение месяца, предшествующего ее появлению на сцене, Кшесинская все свое время отдавала работе – усиленно тренировалась часами, никуда не выезжала и никого не принимала, ложилась спать в десять вечера, каждое утро взвешивалась, всегда готовая ограничить себя в еде, хотя ее диета и без того была достаточно строгой. Перед спектаклем она оставалась в постели 24 часа, лишь в полдень съедала легкий завтрак. В шесть часов она была уже в театре, чтобы иметь в своем распоряжении два часа для экзерсиса и грима.

Новые веяния

Императорская сцена отнюдь не способствовала новаторству в балете. Но молодому балетмейстеру Михаилу Фокину, выпускнику Императорского театрального училища, удалось прославиться в Петербурге своими оригинальными стильными постановками. В 1890 г., в год дебюта Кшесинской, Фокин, которому тогда было 10 лет, впервые выступил на императорской сцене в детских танцах в балете «Спящая красавица». В казенных театрах первенство тогда держали «большие балеты», многоактные академические спектакли, непревзойденным творцом которых оставался Мариус Петипа. Фокин же открыл жанр одноактного балета, хореографической миниатюры, прочно утвердившийся на Западе после «Русских сезонов» Сергея Дягилева. Он привнес в балет современные веяния в живописи, музыке, драме, которые пришлись по душе зрителям.