Матильда Кшесинская. Русская Мата Хари

В результате русские великие князья оказались в своеобразном политическом вакууме. Их всерьез не принимало ни одно правительство Западной Европы. Члены правящих династий вступали в контакт лишь со своими ближайшими по крови родственниками. Конечно же, члены семейств свергнутых в 1918 году династий, те же Гогенцоллерны, охотно общались с Романовыми и организовывали «династические» браки. Но с ними было скучно, да и проку никакого. Об этом хорошо написала княгиня Мария Павловна Младшая: «Психологически мы были интересны. Зато в интеллектуальном отношении ровно ничего собою не представляли. Все наши разговоры сводились к одному: прошлое. Прошлое было подобно запылившемуся бриллианту, сквозь который смотришь на свет, надеясь увидеть игру солнечных лучей. Мы говорили о прошлом, оглядывались на прошлое. Из прошлого мы не извлекали уроков, мы без конца переживали старое, доискиваясь виноватых. Собственного будущего мы себе никак не представляли, и возвращение в Россию – в нем мы тогда были уверены – виделось только при весьма определенных обстоятельствах. Жизнь шла рядом, и мы боялись соприкоснуться с ней; плывя по течению, мы старались не задумываться о причинах и смысле происходящего, страшась убедиться в собственной никчемности. Жизнь ставила новые вопросы и предъявляла новые требования, и все это проходило мимо нас. Податливые, мы легко приспосабливались к меняющейся обстановке, но редко были способны укорениться в новом времени. Вопросы, которые мы обсуждали, давно решили без нас, а мы все горячо перетолковывали их с разных сторон. Сначала мы ожидали перемен в России не в этом, так в следующем месяце, потом не в этом, так в следующем году, и год за годом все больше удалялись от России, какой она становилась, неспособные понять основательность совершавшихся там перемен»[35].

Сразу после прибытия в эмиграцию великий князь Кирилл объявил себя главой Российского императорского дома. Формально по законам Российской империи он имел на это право – его отец Владимир Александрович был следующим сыном Александра II после Александра III. Но брак Кирилла с разведенной герцогиней Викторией Мелитой, заключенный в 1905 году без согласия императора Николая II, лишал его этого права.

В феврале 1917 года Кирилл нацепил красный бант и заявился с вверенным ему флотским гвардейским экипажем к зданию Государственной Думы еще до отречения Николая II. Это формально явилось актом государственной измены и тоже лишало его права на престол.

Наконец, великий князь Михаил Александрович, в пользу которого отрекся Николай II, официально передал вопрос о наследовании на усмотрение Учредительного собрания.

26 июля (8 августа) 1922 года Кирилл Владимирович объявил себя Блюстителем Императорского престола, а 31 августа (13 сентября) 1924 года – Императором Всероссийским.

Решение Кирилла раскололо семейство Романовых на две половины. Вдовствующая императрица и великий князь Николай Николаевич выступили категорически против кандидатуры Кирилла. Замечу, что нынешние историки утверждают, что позиция императрицы связана лишь с ее верой в чудесное спасение сына Николая. На самом деле в письме к великому князю Николаю Николаевичу она утверждала: «Если Господу Богу… угодно было призвать к Себе моих любимых сыновей и внука, то я полагаю, что Государь Император будет указан нашими основными законами в союзе с Церковью Православной, совместно с Русским народом».

Примерно так же высказался и Феликс Юсупов-младший: «Если быть в России монархии с сохраненьем той же династии, то Собор, скорее всего, и выберет в младшем поколении Романовых достойнейшего».

Великий князь Николай Николаевич, старый кавалерист, выражался не в пример грубее: «Кирюха есть всего-навсего предводитель банды пьяниц и дураков». Это самое приличное высказывание, иные просто непечатны…

Ряд великих князей заняли осторожную позицию – «полупризнание». Так, 29 ноября 1923 года великий князь Александр Михайлович отправил письмо в редакцию парижского отдела газеты «Нью-Йорк Геральд». Письмо это крайне сумбурное и противоречивое, и его можно трактовать вкривь и вкось. С одной стороны: «Когда Русский народ придет к глубокому убеждению, что продление большевистского владычества равносильно постоянному рабству и нескончаемому горю, он должен будет сам свергнуть эту власть и решить, какой ему нужен государственный строй». С другой стороны: «Российские Основные Законы с полной ясностью указывают, что право на Престол принадлежит Старшему Члену Нашей Семьи, каковым является в настоящее время Великий Князь Кирилл Владимирович».

В начале 1930-х годов белогвардейцы организовали Высший Монархический совет, выдвинувший кандидатом в императоры сына великого князя Александра Михайловича Никиту. В силу кровных связей он был ближе всех к последнему императору, поскольку был правнуком Николая I и внуком Александра III. Его мать Ксения, как мы помним, была родной сестрой Николая II.