Читаем Матрешка полностью

Соловьев Владимир

Матрешка

Владимир Соловьев

Матрешка

упражнения в русском

Сокращенная версия романа печаталась в "Вечернем Нью-Йорке" и "Панораме" (Лос-Анджелес. Полностью он издан под одной обложкой с другим романом Владимира Соловьева "Похищение Данаи" (АСТ, Москва, 2001)

Берту Тодду, чьи рассказы о мормонах обусловили выбор героя этого романа, однако выбор сюжета полностью на совести автора.

Жизнь моя, иль ты приснилась мне...

Есенин

1.

- Когда вы расстались?

- Что-то около пяти. По солнцу судя.

- А не проще было взглянуть на часы?

- Редко когда так делаю. Только чтоб проверить, ошибся ли - и насколько.

Некто - из здешних неполноценных французов, предположил я по внешнему виду - уставился на меня ошалело, будто я псих какой.

- У нас в семье такая установка - определять который час, где юг и где север, по натуральным признакам. И Танюшу приучаем. Судя по тому, что солнце уже зажгло поверхность океана, было около пяти - оно еще не село, но катилось за окоем.

О моем детстве в Юте рассказывать не стал. Там ни у меня, ни у моих братьев и сестер часов в помине не было, но никто ни разу не опоздал на урок, как позже - на свидание или деловую встречу. Я всегда приходил раньше, а оне почти всегда запаздывали. Ждать тяжело, нервозно, но дождаться - какой кайф! Ожидание есть плата за встречу. Так всю жизнь и живу - ожидая, надеясь, отчаиваясь.

- Вы шли по прибрежной тропе навстречу друг другу, верно?

- Да, я с Танюшей, а Лена одна. Если туда и обратно, Танюше не по силам, а поворачивать с полпути - жаль: самая живописная здесь тропа. Вот мы и решили одолеть ее с двух сторон: Лена высадила нас у Селедочной бухты, сама поехала

к Волчьему мысу и оттуда пошла нам навстречу. Должна была пойти, поправился я. - Где-то посередке мы бы с ней встретились - привет, привет и разошлись. Каждый своим путем. Таков был уговор. У Волчьего мыса мы бы с Танюшей взяли машину - и обратно к Селедочной бухте, чтобы забрать Лену.

- Не встретив ее на полпути, вы стали беспокоиться?

- Нет, позже. Она ходит медленнее, часто останавливается, разглядывает все вокруг, собирает грибы, ягоды. С грибами в этом году не очень, зато ягод полно - малина, черника, на болотах морошка. А Лена - большой спец по всему дикорастущему. Да еще брошенные сады по пути с одичавшими яблонями, кустами смородины, крыжовника и каринки.

- Каринка?

- Это по-русски. А по-английски у нее скучное, бюрократическое имя serviceberry. Кожица слегка соленая от морских брызг, зато внутри сладчайшая ягода, индейский изюм - аборигены высушивали ее на солнце. Если б не Лена, и не подозревал о ее существовании. Куда бы летом ни ездили, она вставала раньше всех и собирала Танюше ягоды к завтраку. Когда вместе ходили, Лена от нас отставала, аукались - для Танюши игра, а я весь извелся однажды, потеряв Лену. Попрекала, что нелюбопытный, что хожу чтоб отметиться: еще в одном месте побывал. И вправду, у меня скорый, спортивный шаг. А Танюшу часто беру на плечи.

- Разминуться не могли?

- Если идти, не сворачивая, по тропе вдоль берега, - нет. Но в двух местах от нее отходят боковые тропинки - обе ведут к промежуточной стоянке, образуя петлю. А от петли отходит еще одна тропинка и серпантином взбегает в гору. Лена могла, конечно, сбиться, не заметив указателей. Еще я подумал, могло случиться что с машиной - у нас довольно старая "тойота камри", больше ста тысяч миль. Но когда мы вышли к стоянке у Волчьего мыса, машина была на месте.

Подумал немного и решил не рассказывать, что обнаружил в машине прощальный от нее привет - несколько веточек пахучей земляники. Это в августе-то! Лето было холодным, вот сезонные сроки и сдвинулись. Отдал букетик Танюше - равнодушно склевала ягоды, а веточки выбросила в окно.

- Помчали к Селедочной бухте, где должны были встретить Лену - вдруг правда разминулись, - продолжал я. - На всякий случай заехали на промежуточную стоянку. Потом обратно к Волчьему мысу. С полчаса мотались. От каждой стоянки углублялись немного в лес. Кричали, звали. Один раз Танюше показалось, кто-то ответил. Я приложил палец к губам. Ничего. Послышалось или нафантазировала, с детьми это сплошь, воображение у них - не в пример нашему. В конце концов, отвез Танюшу в кемпграунд, сдал на попечение пожилой паре из Флориды, у них трейлер, а сам - к промежуточной стоянке. Пробежал всю эту чертову залупину. Да что толку.

- Одно только странно. Вот карта. Ваш путь, говорите, занял два с половиной часа. Столько же приблизительно времени ушло, если бы, не расставаясь с женой, вы пошли все вместе по обходной петле.

- Она только дважды выходит к морю, - и показал на карте два эти выхода. - Мэтью Хэд и Сквос Кэп. А мы хотели пойти именно береговой тропой. Виды там обалденные.

- Вы, случаем, не ссорились сегодня с женой? - спросила меня все та же представительница нацменьшинства в этой двуязычной провинции. Похоже, я не очень убедительно объяснил, почему мы отправились отдельно друг от друга.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука
10 дней в ИГИЛ* (* Организация запрещена на территории РФ)
10 дней в ИГИЛ* (* Организация запрещена на территории РФ)

[b]Организация ИГИЛ запрещена на территории РФ.[/b]Эта книга – шокирующий рассказ о десяти днях, проведенных немецким журналистом на территории, захваченной запрещенной в России террористической организацией «Исламское государство» (ИГИЛ, ИГ). Юрген Тоденхёфер стал первым западным журналистом, сумевшим выбраться оттуда живым. Все это время он буквально ходил по лезвию ножа, общаясь с боевиками, «чиновниками» и местным населением, скрываясь от американских беспилотников и бомб…С предельной честностью и беспристрастностью автор анализирует идеологию террористов. Составив психологические портреты боевиков, он выясняет, что заставило всех этих людей оставить семью, приличную работу, всю свою прежнюю жизнь – чтобы стать врагами человечества.

Юрген Тоденхёфер

Документальная литература / Публицистика / Документальное
Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 4
Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 4

Четвертое, расширенное и дополненное издание культовой книги выдающегося русского историка Андрея Фурсова — взгляд на Россию сквозь призму тех катаклизмов 2020–2021 годов, что происходит в мире, и, в то же время — русский взгляд на мир. «Холодный восточный ветер» — это символ здоровой силы, необходимой для уничтожения грязи и гнили, скопившейся, как в мире, так и в России и в мире за последние годы. Нет никаких сомнений, что этот ветер может придти только с Востока — больше ему взяться неоткуда.Нарастающие массовые протесты на постсоветском пространстве — от Хабаровска до Беларуси, обусловленные экономическими, социо-демографическими, культурно-психологическими и иными факторами, требуют серьёзной модификации алгоритма поведения властных элит. Новая эпоха потребует новую элиту — не факт, что она будет лучше; факт, однако, в том, что постсоветика своё отработала. Сможет ли она нырнуть в котёл исторических возможностей и вынырнуть «добрым молодцем» или произойдёт «бух в котёл, и там сварился» — вопрос открытый. Любой ответ на него принесёт всем нам много-много непокою. Ответ во многом зависит от нас, от того, насколько народ и власть будут едины и готовы в едином порыве рвануть вперёд, «гремя огнём, сверкая блеском стали».

Андрей Ильич Фурсов

Публицистика