Матрица и философия. Добро пожаловать в пустыню реальности

Дэвид Кроненберг, режиссер «Экзистенции», в своих картинах нередко изображал странные деформации мужского тела (к примеру, разлагающегося ученого в «Мухе»). В его фильмах часто встречается «девиантная» сексуальность и другие странные фантазии: достаточно вспомнить героя «Видеодрома» (1983), сделавшего себе в животе отверстие для кассет. Зачастую Кроненберг отрицает дуализм души и тела (как в случае с героем-телепатом в «Сканнерах»). Он заинтересован в так называемой «новой плоти» – телах другого вида с новыми половыми органами и без четких половых различий. «Можно изменить физическое представление о человеке. Можно было бы изменить половые органы или вовсе обходиться без них… Если бы были стерты физические различия между мужчинами и женщинами, мы могли бы быть более цельными существами»[82]

. Он развивает этот взгляд и в «Экзистенции», и наблюдать за этим гораздо интереснее, чем за стереотипными мужскими и женскими персонажами «Матрицы»: герой-мужчина, его возлюбленная, и в придачу добрая материнская и властная отцовская фигура.

В «Экзистенции» Джуд Лоу играет Теда Пайкла, новичка индустрии компьютерных игр, который приходит на тест новой игры от гениального дизайнера Аллегры Геллер (Дженнифер Джейсон Ли). Один из зрителей пытается убить Аллегру, и она сбегает с Тедом, приняв его за охранника, а впоследствии недоумевает, какого черта она связалась с этим «пиарщиком-недотепой». Образ «пиарщика-недотепы» сильно контрастирует с образом хакера в черном плаще. «Экзистенция» отказывается от гендерных стереотипов, отведя женщине роль компьютерного гения и передав ей бразды правления; герой-мужчина же зачастую напуган и не уверен в себе. Это доказывают и сцены проникновения в этом фильме.

Как ни странно, у Теда / Джуда никогда не было биопорта – отверстия в нижней части спины, через которое игроки подключаются к компьютерным играм на приставках MetaFlesh. Эти приставки, созданные из модифицированных органов земноводных с измененной ДНК, подключаются к телу с помощью напоминающих пуповину проводов. В первой сцене проникновения в теле Теда создается биопорт. Его «женственность» проявляется в истерической реакции: «Я боюсь проникновения в свое тело… хирургического». Сцена, в которой ему вставляют нелегальный биопорт, пропитана гомосексуальным подтекстом. Гас (Уиллем Дефо) приставляет к пояснице Теда устройство, похожее на ружье: «Ты же не хочешь, чтобы я промахнулся?» Аллегра вставляет штекер в тело Теда, пока он еще обездвижен анестетиком.

Сюжетная линия «Экзистенции» развивается в обратном «Матрице» направлении. Нео переходит из «нечистого» состояния, отмеченного нарушением целостности его тела, в «чистое», где ее больше ничего не нарушает. «Экзистенция» же без стеснения представляет внедрение в тело как чувственный, беспорядочный и рискованный физиологический процесс. Проникновение в биопорт и удовольствие в фильме следуют параллельно с привычными физическими процессами вроде еды и секса. Эротический подтекст игры и подключения к телу отмечен в нескольких сценах. Например, во время одного из подключений мини-приставки к Аллегре Тед облизывает ее биопорт, а уже через несколько минут принимает пассивную роль. Когда Аллегра расстегивает его штаны, Тед признается: «Я очень переживаю за свое тело… Я чувствую себя уязвимым».

Связь между игровой зависимостью и сексуальным желанием прослеживается и в сцене, где Аллегру принуждают подключиться к зараженной приставке. Как только приставка отключается, Аллегра заболевает; Тед в отчаянии перерезает провод, но у Аллегры начинается кровотечение, и он уже не в силах чем-то помочь. Вхождение в виртуальную реальность может быть опасным занятием, как и секс. Открывать свои тело и разум другим людям потенциально небезопасно.

«Экзистенция» исследует физиологические аспекты виртуальной реальности, особенно заостряя наше внимание на склизкой жидкости внутри игровых приставок. Ремонт приставки Аллегры в мастерской выглядит как операция на открытом сердце. Не менее будоражащие сцены ожидают нас на фабрике по сбору приставок для компании Cortical Systematics. Тед мастерски вспарывает брюха лягушкам, истекающим кровью, чтобы вынуть, упаковать и отмаркировать икру для создания приставок. Одержимость Кроненберга слизью достигает своей кульминации в сцене, где Аллегре и Теду на ужин подают блюдо из амфибий-мутантов. Проникновение в Теда переходит на новый уровень, когда ему приходится съесть отвратительное блюдо, чтобы заполучить хрящевой пистолет, стреляющий человеческими зубами. Согласитесь, ошеломляющий контраст со сверкающим оружейным арсеналом Нео.