Матрица Теплухина. До и после первого миллиона

Приватизация означает процесс передачи государственного имущества в частные руки. В нашем случае собственность не принадлежала государству, а была достоянием народа и колхозных кооперативов. Поэтому в российском варианте даже сам термин «приватизация» был неправильным.

В российском варианте даже сам термин «приватизация» был неправильным

Например, в Польше государство передавало имущество народу за деньги, то есть продавало, у нас такой вариант был юридически невозможен. Нельзя продать народу то, что и так ему принадлежит. Венгерская и чешская модели так же были неприменимы к СССР, все по той же причине. Поэтому советская приватизация, согласно нашим исследованиям, должна была стать распределением

собственности.

Бжезинский все знал

Наши научные изыскания велись в рамках действующего советского режима. Будущее страны, в общем и целом, виделось нам достаточно нормальным, устойчивым и прогнозируемым. Во всяком случае, до восемьдесят девятого года вопиющих признаков распада Советского Союза заметно не было. Это Збигнев Бжезинский в своей «Великой шахматной доске» уже написал, как и почему все это дело развалится, а мы были уверены, что в Советском Союзе все будет хорошо. От этой установки и отталкивались.

Итак, перед нами стояла задача теоретического обоснования механизма перераспределения собственности в пользу народа. «Общенародное» имущество должно было стать «конкретно народным», чтобы каждый Иванов, Петров, Сидоров получил в личное владение какую-то равную со всеми часть. Понятно, что любой масштабный процесс такого рода не бывает совершенно гладким. Но, тем не менее, начинать с чего-то было нужно. Любое познание строится на вопросах и ответах. С формулировки вопросов все и началось.

Свободный механизм

Первый вопрос: «Что делить?» За отправную точку была взята общероссийская (изыскания проводились на примере РСФСР) оценка республиканского имущества. Общая сумма «богатства» была поделена на сто пятьдесят миллионов частей. В итоге получилась некоторая сумма, и нам предстояло определиться, что делать с ней дальше.

Второй вопрос: «Как отдать?» Первая идея, которая сначала и стала основной, предусматривала распределение долей через индивидуальные банковские счета.

То есть на счет гражданина зачислялась та самая сумма, получившаяся при делении общей массы, и гражданин должен был использовать эти средства на получение своей имущественной доли. Этот механизм был максимально правильным с индивидуальной точки зрения, потому что одному было бы приятней из общенародной собственности взять кусок земли; другому приватизировать и получить в собственность магазин, в котором он работает; третьему – долю завода, где он и вся его семья династией трудились. У каждого должны быть свои предпочтения, и все учесть невозможно, для этого и был придуман вот такой «свободный механизм». Банковские счета гарантировали надежную защиту от воровства, от потери, от банального пропивания, ибо их можно было использовать только целевым образом – на приобретение части общенародного и колхозно-кооперативного имущества. Обналичить и потратить на себя эти «специфические» деньги было бы невозможно.

Но тут мы столкнулись с технической сложностью: на тот момент ни один банк России не готов был вести сто пятьдесят миллионов счетов. Практически эта задача была абсолютно нерешаемой. Помимо этого был и второй, не менее важный аспект: модель перераспределения имущества через банковские счета не давала возможности для создания отечественного фондового рынка, который потребуется нам для дальнейшего развития экономики. Для приватизации фондовый рынок не нужен, но вот в дальнейшем он бы здорово нам пригодился.

Появилась идея использовать этот «переходный» момент перераспределения собственности еще и с этой целью, создать задел на будущее. Здесь и возникла идея «индивидуального имущественного сертификата», известного широким массам, как «ваучер».

По имени Ваучер

Насколько я помню (хотя и не уверен на сто процентов), слово «ваучер» появилось у нас в институте благодаря Станиславу Гомулко – профессору Лондонской школы экономики, специалисту по польской экономической реформе. «Ваучер» и краткостью, и звучностью сразу же «сделал» угловатый «сертификат». Так вот он и прижился в российской истории.

Ваучер давал своему обладателю все права и возможности индивидуального банковского счета, но не был застрахован от рисков быть украденным, утерянным, пропитым и так далее. Все минусы, от которых был защищен банковский счет, в ваучере присутствовали