Матрос империи

Ехали мы минут пятнадцать, вернее, летели, так как боевая машина тревожной группы была оснащена антигравом и довольно мощным, чтобы идти высоко над домами. Теперь мне ясно, каким образом они так быстро оказались у ангара. Это мне казалось, что я целую вечность выбирался из горящего склада, на самом деле прошло двенадцать минут.

Всю дорогу бойцы не обращали на меня внимания, кто-то ел сухой паек, кто-то пил чай, кто-то травил анекдоты. Обстановка была очень не принужденной. Я их украдкой рассматривал, и когда встречался с кем-нибудь взглядом, то не видел никакой агрессии, наоборот, все улыбались.

Довезли меня быстро и сдали на руки Родиону, который вышел на крыльцо пансиона, встречать боевую машину. Старший мичман был очень удивлен, когда увидел меня в сопровождении секунд-майора, но не стал устраивать допросов, а молча проводил до моей комнаты, и, справившись, не надо ли мне чего, получил отрицательный ответ, и оставил меня одного.

***

Утром мы завтракали в тишине. Родион Кириллович и Ирина Викторовна тактично не лезли ко мне с расспросами, а Евгений Михайлович лишь изредка посматривал на меня, чему-то улыбаясь. Меня это скорее радовало, я очень благодарен Родиону за все, но он стал вести себя в последнее время, как мои родные, когда я восстанавливался после падения, как наседка.

На занятиях все только и делали, что обсуждали внеплановые учения, которые для всех начались очень неожиданно. Территория базы обезлюдела, так как в учениях принимали участия даже студенты, все кроме первого курса. Кто-то спрашивал о взрывах и зареве на окраине базы, но из матросов никто не был в курсе происходящего, а преподаватели либо отмалчивались, либо все списывали на учебную атаку.

В обед мы собрались нашей компанией на лужайке перед корпусами. И снова единственной темой разговора были учения.

— Ладно Вам, мальчики. — Арина прекратила спор о целях учений. — Я слышала, что половина корпусов и флотов не уложились в нормативы.

— Серьезно? — удивился Сарай.

— Серьезно, милый, множество офицеров и матросов были в увольнительных, где-то вообще по пол команды пьяными явились или не явились по тревоге.

— Полетят головы, пол команды — это много. — поделилась своим мнением Лена.

— Головы не знаю, а вот премий лишатся и штрафов наловят многие.

Ох, мама, если кто-нибудь узнает, что я имею отношение к причине этих учений, я же столько врагов себе заработаю. Молчать, только молчать.

— Рос, как ты относишься…

— Не знаю! — не дал я договорить Славе.

— Чего не знаешь?

— А что ты хотел? — сориентировался я.

— Странный ты какой-то, — Ярик странно на меня посмотрел.

— Нервный. — согласился с ним татарин.

— И бледный весь, — вторила им Лена.

— Ростик, ты снова принимаешь витамины? — обеспокоенно спросила Арина.

— Я, да… — я не знал, что придумать, но этого и не понадобилось.

— Ты снова ему продал витамины? — Арина повернулась к Славе и гневно на него посмотрела.

— Это не я! — Ярик вскинул руки вверх. — Он сам, где-то, наверное. Рос, не молчи.

— Это не он, Арин, я старые-то…

— Ростик, зачем тебе это? — Она с участием посмотрела на меня. — Тебе же они не подходят, и вообще, гадость жуткая.

— Да вот, решил, чего добру пропадать.

— Если бы добру. — не согласился со мной Гадел.

Сигнал о конце большого перерыва прервал наш разговор, и мы разошлись по своим аудиториям. А вечером, после рукопашки, на которой Воислав учил меня контролировать силу защитного кокона, кстати, получалось пока не особо, я встретил неожиданного гостя в столовой пансиона — секунд-майора Ерастова Александра Ярославовича.

***

— Вечер, смена закончилась, зашел к ребятам попить чая перед тем, как домой поехать. — Александр Ярославович рассказывал нам за ужином о событиях вчерашнего вечера.

— Пьем чаек, байки травим. Тянет меня к ребятам в боевую заглянуть, не хватает мне этого. Тут тревога, залетает в комнату капитан Жичкин и кричит:

— Саша, Тур сигнал бедствия включил, подмоги просит.

Я вскакиваю и лезу в доспех, да весь взвод повскакивал. Кричу ему:

— Где?

— Сто двадцать второй тех. Склад.

Я бегу к бмп, а капитан кричит по связи:

— Там многочисленный противник, идет бой. Точное количество не известно.

— Хотя бы приблизительные данные есть? — спрашиваю, а у самого сердце щемит, думаю, держись Тур, идем.

— Оператор сообщает о нескольких десятках минимум, поднимает тревогу по корпусам. Это вторжение командир.

— Это диверсия, а что дальше, хрен его знает. — а сам думаю, ай да Драгомир, один против полувзвода, ничто не меняется в нашем мире.

Заскакиваем в машины, мчимся, а Жичкин по связи докладывает:

— Там артиллерия, командир, оператор передает о множестве взрывов.