Матрос империи

— Школа современного фехтования! Научим Вас и Вашего наследника благородному искусству клинкового боя. Наши инструктора опытные бретеры, мы гарантируем, что научим Вас защищать свою честь, и честь Вашей дамы. Только для аристократов! Набор в группы с десяти лет, с индексом от шести пунктов…. — смешно, аристократы с индексом от шести пунктов. Но реклама хорошая, фехтование — вещь полезная. Особенно в среде аристократов, которые любят дырявить друг друга на дуэлях по поводу, и без.

— Известная Поп дива Галушкина родила двойню. Ближайшими ее планами, как призналась сама певица, является убрать последствия беременности, и привести свою фигуру в порядок. Ее концертная деятельность продолжится после реабилитации в лучшем в империи центре пластической хирургии Жемчуг. Певица планирует…. — все, хватит с меня новостей. Какая-то ерунда, а про «Иллюзии разума» ни слова. Не понятно почему, но ребята были мне симпатичны. Наверное, из-за некоторых песен, похожих на милый моему сердцу «Пикник».

Я отложил планшет в сторону, и потянулся. Надо идти на сеанс к Евгению Михайловичу.

***

— Жаль, что так вышло с Евпатием Михайловичем, и у тебя не получилось подработать. — подвел итог моему рассказу о встрече с цветком психотерапевт. — Что ты чувствуешь сейчас? Какие ощущения были во время конфликта?

— Нормально, немного досадно, но, ничего страшного, просто мои ожидания не оправдались, но они же мои. — развел я руками. — Считаю верным, что не стал вступать в конфликт, и ушел. Я считаю, что поступил правильно, а как представлю, что произошло бы, если бы я начал его успокаивать, и поддаваться на упреки… Мне нравится, какие изменения происходят во мне. Не хочу быть решением чужих проблем.

— Что решил с работой?

— Времени свободного очень мало, узнаю, что за нюансы в системах безопасности, если подойдет, то буду искать окна в расписании. Работа в городе, не удаленная. — Я задумался. — Меня смущают их намеки на страховку с полной регенерацией, и то, что я еще не специалист в области взлома, но на факультативе нас учат интенсивно, посмотрю, вдруг, окажется мне по силам.

Я глотнул воды из стакана, и продолжил:

— Насчет репетиторства не уверен, что смогу кого-то учить. Ситуация та же, надо научиться самому, но появилась забавная мысль, попробовать найти иностранного студента, и общаться с ним, для улучшения своих языковых навыков, и ему помочь в русском.

— И какой язык хочешь улучшать? — улыбнулся Евгений Михайлович.

— Сначала надо найти такого студента. — улыбнулся я в ответ. — Благо во Владивостоке иностранцы из союзных стран не редки, а язык, да любой союзный пригодится, лучше, конечно, китайский.

— Почему не пойдешь на факультатив по языкам? — поинтересовался капитан. — У нас очень сильные преподаватели.

— Мне достаточно и тех основ, которые дают на парах. Традиционный английский, и набор фраз на других языках. Если бы я был без внутренней силы, или с маленьким индексом, не потянул бы такую нагрузку. — я поерзал в кресле, устраиваясь удобнее. — Не знаю, пришелец я из другого мира, или нет, но в моих воспоминаниях, такая интенсивность учебы просто не возможна, обычный человек загнулся бы от этого за месяц.

— Так ты не обычный. — рассмеялся Евгений. — У тебя индекс уже пятнадцать, а значит ты идеальный сотрудник, какой-нибудь корпорации. Внизу иерархии, конечно же, но и знать должен многое.

— Я это понимаю. Классная штука этот индекс…. Евгений Михайлович, вы как-то говорили, что Вам надо обдумать что-то, что может мне помочь в развитии.

— Говорил, Ростислав. — он серьезно на меня посмотрел. — Дело в том, что твой случай необычен. Ты это и так знаешь, без моих напоминаний, но вспомни версию происхождения твоей личности.

— Вы о бессознательном, которое выдумало тридцатилетнего меня, что бы получить преимущество в индексе развития?

— Да. — кивнул он. — Тут ситуация какая, ты же выжил после этого, но индекс тогда был одиннадцать пунктов, и он не изменился, а должен был умереть.

— Так, для этого и был выдуман я, разве не так? — я развел ладони, — Вы же сами говорили.

— Да, но разница в том, что при одиннадцати пунктах не выжить все равно, не важно, сколько тебе лет.

— Не понимаю. — я немного запутался в его рассуждениях.

— Все просто, ты мог выжить только, если у тебя реально скаканул индекс, и думаю, пунктов до тридцати, не меньше.

— Вы серьезно? — признаю, он меня удивил.

— Конечно. — кивнул он.

— Где тогда эта сила? — задал я вопрос. — Куда она пропала после? Эта версия вызывает только одни вопросы.

— Ты прав, вопросов стало еще больше, но — он поднял указательный палец вверх, — на любой вопрос имеется ответ, надо только поискать.

— И где искать? — что-то он сегодня в какую-то философию ударился, меня это раздражает.