Матрос Кошка. Герой Севастополя

Молчали и матросы. Наверное, каждый думал о своём. О доме, о семьях, о детях.

– Думка есть одна! – Кошка даже вскочил.

– Так говори! – разделись голоса.

– Справа от батареи на взгорке яблони растут. Яблоки спелые, сладкие, сам пробовал!

– Сказал тоже – весь тот садик француз простреливает насквозь. Добраться-то можно, а вот как с мешком яблок оттуда выбраться?

– Знаю как! Тащи-ка канат просмолённый и рым[7], а я мешки пока поищу.

Очень быстро нашлись несколько колец и канат. Кошка обвязал конец каната вокруг пояса, взял мешки, рымы и, обернувшись к матросам, сказал:

– Ну что, я двинулся, а вы вон там в ложбинке принимайте, как дёрну три раза!

Он перескочил через плетень, огораживающий бастион, и покатился вниз. Моряки, затаив дыхание, видели, как Кошка по-пластунски[8] заполз на горку, и через некоторое время канат три раза дернулся. Наверху из-за кустов показалась довольное лицо Кошки, моряки схватили конец каната и натянули его, а сверху вниз по канату спускался мешок с яблоками. Скрипел просмолённый канат, а стальной рым, на котором покачивался мешок, посверкивал на солнце.

– Ловко! Ну, Кошка, ты глянь какой смекалистый!

Кошка тем временем снова высунулся из зарослей и крикнул:

– Принимай второй!

Затем третий и четвёртый мешок спустились по канатной дороге. А старый боцман Кузьмич счастливо вздыхал:

– Вот будет детишкам нынче радость!

Как Кошка негром был

Среди французов, участвовавших в нападении на Россию, было много зуавов – чернокожих африканцев и арабов. Носили зуавы красные шапочки. Во время одной из вылазок подобрал Кошка такую шапочку, рассудив сметливым умом своим, что любая мелочь может пригодиться. Перед очередной вылазкой он намазал себе лицо и руки сажей, напялил трофей на голову. Просто вылитый негр!

– Ты бы, Кошка, ружьё взял, а то как ты безоружный пойдёшь? – спросил Бирилёв.

– Ничего, справлюсь! А ружьё у французиков позаимствую, – сказал Кошка, заталкивая за пояс широкий морской нож.

– Отчаянный ты человек, Пётр Маркович!

– Так без этого и победы не будет, – и, натянув поглубже красную шапочку, Кошка исчез в темноте.

Ночи в Крыму очень тёмные: иной раз вытянешь руку, а пальцев не видишь. Но наш герой умел и видеть в темноте, и передвигаться бесшумно, по-кошачьи. Заметил он вдалеке отблеск костра и осторожно подкрался ближе.

Возле костра дремали два солдата.

Заметил Кошка и сложенные в аккуратную пирамиду небольшие ядра и большой шатёр – палатку.

Матросу стало весело: «Как же они службу караульную несут? Подходи и бери что хочешь! Они и не проснутся даже, а если и проснутся, то долго ничего не поймут! Удивлю-ка я их!»

Осторожно прокравшись к пирамиде ядер, он взял в каждую руку по ядру и подошёл к костру.

– Эй, французики! Бонжур[9], – крикнул матрос и швырнул в каждого по чугунному ядру.

Внезапное появление чернолицего человека, кидающегося ядрами, повергло проснувшихся солдат в панику. Вскочив с места и завопив от ужаса, французы кинулись бежать, не разбирая дороги. А Кошка аккуратно подобрал их ружья, заглянул в шатёр и ахнул: в шатре аккуратными рядами были сложены мешочки с порохом. В ту же секунду в голове его родилась мысль: «Ну, будет вам фейерверк!»

Кошка взял один из мешочков и начал сыпать порох тонкой струйкой, отходя всё дальше и дальше. Отойдя на безопасное расстояние, он кремнем высек искру. Порох вспыхнул и весёлым огоньком побежал к палатке. Кошка спрятался за большим валуном и ждал. Не прошло и минуты, как земля содрогнулась и столб пламени и чёрного дыма разметал не только палатку, но и сложенные ядра.

– Теперь не постреляете, – сказал сам себе довольный Кошка и, подхватив трофейные ружья, двинулся в обратный путь.

– Скажи-ка, друг мой Кошка, а где это ты так навострился с ядрами обращаться? – спросил его утром Бирилёв, выслушав рассказ матроса о ночной вылазке.

– Так давно, на ярмарке… Цирк приезжал, там и увидел. Потом камушки нашёл подходящие и подкидывал всяко! Дозвольте покажу?

И, не дожидаясь разрешения, подбежал к пушке, взял в руки два ядра. Небольшие, но тяжёлые, они удобно легли в ладони. Кошка начал ими жонглировать. Вокруг собрались матросы и подбадривали его криками и свистом. Кошка внезапно остановился, взял ещё одно ядро и теперь жонглировал уже тремя ядрами.

Лейтенант поразился: невысокого роста, не отличавшийся богатырским сложением, Кошка оказался необыкновенно силён и ловок. Вот где она, истинная молодецкая удаль и сила! Неприметная с виду, но надёжная для друзей и опасная для врагов.

* * *

Пётр Кошка прошёл всю Крымскую войну, совершил ещё немало подвигов, неоднократно был ранен в схватках с неприятелем. Он стал георгиевским кавалером, как и предсказывал адмирал Корнилов, а умер через много лет уже в мирное время: спасал двух девочек, провалившихся под лёд, простудился и получил воспаление лёгких.

Лейтенант Бирилёв говорил про него: «Это он по фамилии – Кошка, а в душе – настоящий лев! Сильный, благородный, справедливый!»