Мазепа

XVIII

«Закат, — а все ремнем тугимЯ связан с трупом ледяным;Смешаться должен был наш прах,Я ждал; стояла смерть в глазах,С надеждою прогнав и страх.Прощальный взор я в небосклонПослал; мне застилая свет,Кружил там ворон; распален,Моей дождется ль смерти он,Чтоб свой начать обед?Он сел, вспорхнул и снова сел,И вновь поближе подлетел;Я видел взмахи крыльев; разТак близко сел он, что тотчас,Будь силы, я б ударить мог

Его, — но хрустнул лишь песокПод слабою рукой, лишь стонСорвался с губ, не крик, — и онВспорхнул и улетел совсем.Но что произошло затем,Не помню. Сон последний мойБыл нежной осиян звездой;В глаза глядел мне из-за тучЕе мерцавший, зыбкий луч;Затем вновь холод, тусклый бред,Сознанья сумеречный след,И вновь блаженный смертный сон,И вновь беззвучный вздох и стон,Дрожь… миг бесчувствья… в сердце лед.Б мозгу внезапных молний взлет…Боль, что свела меня всего…

Вздох, дрожь… и — ничего.

XIX

«Очнулся я… Где я? Ужель,Взор человечий надо мной?Под ноющей спиной — постель?Уютный кров над головой?Я — в комнате? Все наяву?Ужель земному существуТот яркий взор принадлежит,Столь ласковый? — Ресницы яСмежил, боясь, что этот видЛишь грезы забытья.Там девушка с густой косой,Большая, стройная, за мнойСледила, сидя под стеной;Оцепенение мое

Стряхнув, я встретил взор ее:Он черен был, блестящ и смел;Он состраданием горелКо мне; как бы молился он.Я понял: то — не сон!Я жив, — и тело драть моеНе будет жадно воронье!Казачка, увидав, что яОчнулся вдруг от забытья,Мне улыбнулась. Я открылГлаза, сказать хотел, — нет сил;Она стремит свой легкий шагИ, палец приложа к губам,Не говорить дает мне знак,Пока оправлюсь так, что сам,Без муки, волю дам словам;

Потом слегка мне руку жмет,Подушку половчей кладетИ к двери на носках идет.Чуть приоткрыла, шепчет в щель;Я мягче голоса досельНе слышал. Музыка былаВ самих шагах ее; звалаОна кого-то, — нет их: спят.Она сама выходит, взглядМне кинув, знак подав, чтоб яНе опасался, — что семьяВся здесь; что все на зов придут;Что только несколько минутЕе не будет тут.Ушла, — и хоть на краткий срокЯ все ж остался — одинок.

XX