Мазергала

— Ну, у вас будет великолепная возможность выспаться, — заверил его Грозник, сделав рукой успокаивающий жест. — До Вааха нам лететь два дня, и я сделаю так, что во время полёта вы будете чувствовать себя лучше, чем на самой мягкой перине на свете. Собрались? — спросил он, заметив, что Нира, очистив арбалет от снега, в ожидании смотрит на Мага. — Оружие можете взять с собой, я понимаю, вы привыкли к нему, а вот лыжи оставьте, они вам больше не понадобятся. В Ваахе уже нет снега. Встаньте рядом, ближе друг к другу, — приказал волшебник. — Ага, вот так, правильно. Не шевелитесь.

Маг взлетел вверх и Георгий с усмешкой подумал, что именно так говорят фотографы на его родине, а вслед за этим почувствовал, как его ноги отрываются от земли, а ветер, к непрестанным порывам которого он уже привык, куда-то исчез, уступив место невероятной тишине, мягкой и тёплой, обволакивающей всё тело, забивающейся под куртку и казалось, становящейся одной из составляющих его бренного человеческого тела.

Георгий повернул голову для того, чтобы сказать Нире о том, что так хорошо, как сейчас ему ещё никогда не было, но с удивлением заметил, что девушка куда-то исчезла, а вместе с нею исчезли и снег, и небо, и скалы, уступив место ровному, неописуемо-мягкому бежевому свечению, которое заменило собою весь мир вокруг.

Странно, но никакого беспокойства по поводу того, что его глаза вдруг перестали видеть чёткую, реальную картину мира, Георгий не испытывал.

«Наверное, то же самое чувствует младенец, когда ещё находится в утробе матери», — подумал Георгий, закрыл глаза и провалился в приятное беззаботное беспамятство, где властвовало всесильное «ничто», где не было ни снов, ни самого «я» Георгия…

Глава 29

— Очнитесь! Мы на месте! — раздался голос Грозника прямо под ухом у Георгия, и этот голос был для него внезапному удару грома.

Георгий снова почувствовал под ногами земную твердь и, открыв глаза, невольно покачнулся от резкого перехода к нормальному восприятию мира.

Он увидел перед собой тот самый уютный дворик, куда несколько дней назад, на шаткой повозке въехал его друг Альберт. Георгий спросил у, стоящей рядом с ним, Ниры:

— Ну, как ты?

Та, удивлённая не меньше Георгия своими ощущениями, немного помедлила, всё ещё приходя в себя, а затем тихо промолвила:

— Всё это так неожиданно и прекрасно… Я чувствовала, что меня нет вообще, и никогда не было. Неужели я проспала два дня?

— Да, да, — раздался голос Грозника откуда-то сбоку и вслед за этим Георгий и Нира увидели и самого Белого Мага, который мягко опустился перед ними сверху на коротко подстриженную зелёную траву. — Хотя, это можно назвать сном лишь с большой натяжкой. Я позаботился о том, чтобы вы, как следует, отдохнули и душевно, и физически. А теперь, добро пожаловать в моё скромное жилище!

Грозник улыбнулся и сделал руками размашистый изящный жест, показывая в сторону своего дома в глубине двора, где перед распахнутыми дверьми, спустившись на две ступеньки вниз, стоял, в ожидании гостей и хозяина слуга-великан Кронгрус.

Грозник направился к своему дому и Георгий, ступая вслед за ним, видел, что на этот раз волшебник идёт по земле, как все нормальные люди, оставляя следы на траве.

«Он тоже человек, — подумал Георгий. — Наверное, эти постоянные полёты надоедают ему. А что может быть лучше прогулки по траве!».

Вслед за Грозником Георгий и Нира вошли внутрь дома, с удивлением посмотрев на застывшего у дверей, словно памятник, Кронгруса. Великан басом доложил своему хозяину о том, что во время его отсутствия ничего не произошло, гости отдыхают, а посетители с просьбами приходят каждый день.

Войдя в просторный холл, Грозник сказал, обращаясь к Георгию и Нире:

— Лукана мы будить не будем. Он ещё не совсем здоров, но сегодня вечером уже должен быть в полном порядке. Мы пройдём сейчас к господину Альберту и обрадуем его.

Кронгрус, закрыв входную дверь, быстрыми шагами обогнал Георгия, Ниру и Белого Мага и поспешил к двери комнаты, в которой находился Альберт.

Георгию вдруг показалось, что двери в стенах холла исчезли, а сами стены, расписанные магическими символами, раздвинулись шагов на сто разные стороны, пол приобрёл розовый оттенок, а та самая дверь, к которой они направлялись, превратилась в высокую арку, окаймлявшую полутёмный вход в неизведанное.

Но это наваждение длилось всего несколько секунд, а потом так же внезапно исчезло, как и появилось. Георгий хотел спросить, идущую рядом с ним, Ниру, о том, увидела ли она сейчас нечто подобное, но они уже подошли к двери, за которой, по словам Грозника, располагалась комната Альберта, и Георгий тут же забыл о своём видении, снедаемый любопытством и чрезвычайным волнением.

«Неужели я и вправду увижу своего друга?» — подумал он, наблюдая за тем, как Кронгрус поворачивает шарообразную ручку двери, прислушиваясь к щелчкам скрытого механизма.

— Входите! — наконец сказал слуга, распахнув перед гостями и своим добрым хозяином дверь.

Переступив порог комнаты, Георгий остановился в замешательстве.