Мазергала

— Лукан, Жора, тоже Свободный Охотник. Его ещё называют Криволицым. Раньше он был шкипером и ходил в море на своем собственном торговом корабле. Однажды этот корабль попал в сильнейший шторм в Буйном Море и затонул. Вся команда погибла. Кроме Лукана. Его, еле живого, подобрал другой корабль, который шёл в Ваах. Когда Лукан сошёл на берег, люди шарахались от него в разные стороны. Он долго пробыл в холодной воде, и лицо его жутко изменилось. С непривычки можно было подумать, что в нём живут сразу два человека. Одна половина лица у него всегда улыбается, а вторую половину заклинило в зловещей гримасе. Даже Грозник не смог вылечить его. Лукану пришлось закрыть страшную половину лица куском чёрной ткани, чтобы не пугать окружающих. В Ваахе он не прижился, несмотря на то, что он был и остается добрым человеком. И всё из-за лица. Он остался совсем без денег и решил попытать счастья в Гиблых Лесах. Он хотел найти здесь золото, а нашёл хижину старого умирающего Свободного Охотника, за которым и стал ухаживать, скрашивая тому одиночество последних дней. После смерти старика хижина досталась Лукану. Это было давно. Теперь Лукан сам уже почти старик. Он — хороший человек… Как он расстроится, когда узнает, что мой отец погиб! Они ведь были друзьями.

— Нира, а почему вы называете себя Свободными Охотниками, а не просто — «охотниками»? — спросил Георгий.

— Ну, те охотники, которые живут в Ваахе и его окрестностях, именуются просто — «охотниками», потому что обязаны платить пошлину в казну Королевства, а с нас эту пошлину король Аллоклий не берет, потому что мы живем слишком далеко от Вааха, а король не понаслышке знает, как здесь тяжело. Аллоклий — справедливый король. Он сам в молодости скитался по этим лесам, а потом вышел к морю и за несколько лет превратил полуразрушенный город в столицу Мазергалы. Городские, как мы их называем, охотники, недолюбливают нас. Ещё бы! Когда мы приезжаем, цена на мех резко падает. В городе идёт бойкая торговля. Гавань просто забита заморскими кораблями. Во время ярмарки там очень весело! Балаганы, трактиры, фейерверки…

Пообедав, они снова тронулись в путь. Белой бесконечной лентой перед путешественниками расстилалась река. Гряда сопок слева вскоре закончилась и теперь, с обеих сторон, их обступал лес.

Смеркалось. В сумерках лес выглядел угрожающе-мрачным. Казалось, он медленно сдвигает свои кроны-шляпы, собираясь поглотить людей.

— Надо остановиться на ночлег, — сказала Нира. — В темноте идти слишком опасно.

Георгий не возражал. Не имея привычки к долгим переходам, он очень устал. Нира же, судя по её бодрому виду, совсем не нуждалась в отдыхе.

Она повернула сани к берегу. Подойдя к краю реки, собаки, вдруг, скуля, остановились, посматривая на свою хозяйку.

Она несколько секунд смотрела им в глаза, затем выдернула из поклажи длинный деревянный шест (о котором, ещё в начале пути, Георгий спросил: «Зачем он нам? В лесу полно таких палок!», но Нира тогда даже не удостоила его ответом), и молча направилась к берегу. Георгий спросил:

— Что случилось, Нира?

Она промолвила лишь одно слово: «Рты!», и, даже не взглянула в его сторону. Когда Георгий пошёл вслед за нею, она коротко бросила:

— Стой на месте, Жора!

Георгий повиновался. Всё, произошедшее далее, показалось ему кошмаром. Не доходя до берега, Нира стала с усилием вонзать шест в снег впереди себя, как это делают те, кто прокладывает путь по топкому болоту.

Шест вдруг провалился глубоко в снег, и, не имея опоры, Нира с трудом удержалась на ногах. Снег вокруг шеста вдруг резко подбросило вверх воздушным потоком немыслимой силы, а вслед за этим раздался оглушительный рёв, заставивший псов присесть на задние лапы. Нира с поразительной для девушки быстротой отпрыгнула назад. Рёв повторился, и тут вдруг справа и слева от людей взметнулись в воздух снежные столбы. Берег будто бы взорвался. Вопли невидимых чудовищ оглашали окрестности. Люди и собаки отступили назад, к центру реки. Георгий думал, что Нира погонит сани прочь от этого места, но она, похоже, не спешила этого делать. Через несколько минут ужасный шум прекратился так же внезапно, как и начался. Когда снежная пыль осела, Георгий увидел на берегу реки несколько открывшихся ям, отверстие каждой из которых, достигало метра в поперечнике.

— Надо же, — сказала Нира, — целых восемь штук!

Георгий понял, что она говорит о ямах, и спросил:

— Что это?

— Это — Рты. Они живут по берегам рек. Горе тому, кто провалится в такую яму. Это желудок. Он растёт внутрь земли. Животные, которые приходят на водопой и проваливаются в Рот, сразу погибают. Выбраться оттуда нельзя. Рты — ядовиты и глубина их — два человеческих роста. Сейчас они особенно злы, так как зимой для них наступает голодное время. Придётся нам поискать другое место для ночлега.

Они проехали по реке ещё несколько сот метров, прежде чем Нира повернула собак к берегу. На этот раз путь был свободен. Внимательно осмотрев ближайшее дерево, Нира произнесла:

— Ну вот, здесь и заночуем.