Мажор 3: Милосердие спецназа

И, кажется, я прав. Ведут меня к рыжей Белке. Вот только она не в дупле и не грызёт орехи, а в подвале и предчувствую, что грызть она будет мозг. И скорее всего мой. Недаром же Руслан меня пожалел. Вы не поверите, но я оказался прав. Доведя меня до какого-то склада со стопками металлических брусков на поддонах, Пума ткнув пальцем на право от входа, сделала ноги. Вот скажите мне, чего она так резко свалила? Алёнкины головные тараканы мутировали и стали настолько опасны, что меня отдали им, в надежде, что они утолят свой первый голод и остальным удастся выжить?

Может свалить от греха подальше? Ага, вот всё бросил и свалил. А если и правда, всё дело в простой мечте о сексе в подвале, на груде золота? Потому что, вон та нехилая стопочка, на металлическом поддоне, точно золотая. И высота очень удобная, если туда посадить… Ага, а вот и Алёнка, сидит привалившись спиной, к драгметаллу. И судя по её виду, секса не будет. Левая щека, как будто залита пластмассой. Да уж…

Заметив меня девушка, вскочила на ноги:

– Егор…

Но договорить у неё не получилось, потому что была заключена в могучие объятья, одного жутко довольного тем, что она живая, типом. То есть мной. Шепнули мне тут, о том насколько это героическая личность. Не всё мне известно о том, что тут происходит, да и зачем было так рисковать тоже не понятно, но ясно одно, причина у неё была. И я чертовски рад, что рыжая язва жива, пусть и помята. А лицо, что лицо?

– Рыжая, ты в курсе, что дед мне сказал, что у тебя даже шрамов не останется? – шепчу в ухо.

– Отпусти, задушишь. Агх-х-х… – вместо радостного голоса раздаётся шипение.

Неохотно выпускаю из объятий и пока она не очухалась, добавляю:

– Я так рад, что ты не склеила ласты, – на губы наползает улыбка, так как понимаю, насколько глупо это звучит.

Девушка, хмурится и слегка бьёт мне кулаком в правое плечо:

– Я тоже рада, что ты не сдох, – вот только улыбка у неё выходит кривая, чёрная нашлёпка на лице не очень способствует оживлённой мимике. Кивает вверх: – Слышала, ты голыми руками порвал демона страха?

– Ну-у-у… – сам того не ожидая, начинаю крутить ножкой и потупив взор, проблеял: – Почти. Нож у меня был, так что пузо я ему всё-таки ножом вскрыл. А потом да. Пришлось ручками.

– Вот девки, – опирается на стоящий рядом поддон с золотом, – наплели-то, наплели, а, оказывается, он сперва ножиком пырнул. Ну, это конечно другое дело, – и вдруг резко оттолкнувшись, прянула ко мне и уже сама крепко обняла меня: – Я же думала, вас там поубивают всех, как услышала про демонов так и всё, простилась с тобой, – и всхлипнув, с надрывом выдохнула: – А он оказывается, ножиком пырнул. Демона страха! Да большинство от разрыва сердца умирают, если нет специальной защиты. Ну ты, – отодвигается, – и гад. Я же думала всё. Хана. Загрызли тебя монстры страшные!

– И ничего они не страшные, – аккуратно вытираю ей слезинку возле правого глаза, левой стороны страшно касаться. Вдруг сделаю больно? – Очень даже симпатичные зверушки.

– Гонишь? – пытается потрогать лоб. – Симпатичные? Всё-таки правильно про вас говорят, отморозки вы. Ой, отморозки, – а в глазах больше нет слёз. Только озорная смешинка скачет: – Хотя, если подумать, то на картинках они и не такие ужасные. Может ты и прав, например, если на тебя больше не действуют их эманации.

Пожимаю плечами, но ей оказывается этого достаточно и, кивнув, делает шаг назад, упирается руками в край сложенного из брусков куба, лёгким движением усаживается на него. А у меня в голове опять начали гулять шальные мысли о том, что высота прям идеальная, чтоб… так стоп, не затем меня сюда позвали. А вот, кстати, и началось:

– Егор, я зачем попросила тебя прийти, – и тут же остановила, подняв руку, мою попытку высказаться, – подожди, дай скажу, – киваю. А Алёна вздохнув продолжает: – Ты мальчик не глупый и уже сообразил, сколько мне лет…

– Вот давай без мальчиков, – бесцеремонно прерываю этот монолог. А то чувствую, Алёнкины тараканы зашевелились. – Ты же не хочешь, чтоб я тебя бабушкой называл? – и тут же по жести добавляю: – Ты же бабушка умная и уже сообразила, что мне пофиг?

– Ну и сука же ты, Мажор! – рыжая просто вспыхивает от возмущения. Оказавшись на ногах, грозно надвигается на меня. – Да я тебя.

– Ну, прости, – выставляю перед собой руки, – просто ты реально, как бабка старая, забубнила, – приходится кружить вокруг золотого запаса, платинового или что это за серебристый метал? Ну не серебро же? – Давай без этих соплей, про слегка поцарапанное лицо, про возраст, на который ты даже в ужасном сне не тянешь и прочей чуши. Мне просто похрен, веришь, нет! – И перестав убегать, подаюсь на встречу, позволяя ей влететь в мои объятья. – Белка, мы можем не дожить до завтра.

– И что? – пытается вырваться. – Простить тебя?

– Ага, – и шепчу в ухо, – у меня мечта есть. Хочешь узнать?

– Чего? – резкий переход несколько обескуражил девушку. – Да отпусти ты, поняла уже, что с тобой как с нормальным человеком нельзя.

Размыкаю руки, позволяя насупившемуся рыжику отодвинуться: