Мажор

Обещанный спальник оказался самым тривиальным стареньким дырявым спальником, а не метафорой, как я подумал вначале, и стелить его предполагалось в этом же ангаре. Но я был рад и этому. Также, как и выданному перед сном просроченному сухпаю - он хотя бы был российского производства и не содержал экзотики. Да и жрать после длинного нервного дня хотелось адски - я бы и от добавки не отказался. Как быстро меняется мировоззрение: предложи мне кто такое с месяц назад - я бы скорее предпочел поголодать, чтобы потом наверстать нормальной едой, а тут наворачивал, разве что не вылизал банку с кашей под конец.

Если гостя у "Железных кулаков" я тоской вспоминал корабельную кладовку, то теперь пришел черед грустить по Овну и компании. Как вскоре выяснилось, по местной иерархии "Ястребы" были даже не дном, а днищем, ниже них в наёмничьем поселке не котировался никто. Такую своеобразную славу отряду принесло последнее дело, когда по заказу нанимателя они сожгли целый оазис вместе со всем населением. Полностью. Заживо. Даже в среде солдат удачи, где принципы являлись слабоузнаваемым словом, примененная ничем не мотивированная жестокость вызывала как минимум недоумение, а чаще брезгливость.

Со своим появлением я застал раскол отряда - не все были согласны с новыми веяниями. Политика сменилась с недавней смертью старого Ястреба, когда его место занял сынок-ястребеныш. И вроде в деньгах даже выиграли, но большая часть ветеранов уволилась буквально на моих глазах - не всем по душе пришлось истребление мирного населения. Остались те, кому было все равно, и те, кому не давал уйти незакрытый контракт. А набираемое пополнение формировалось из совершенных отморозков, которых я откровенно побаивался. Пока что меня спасало покровительство командира, связанного неизвестными мне обязательствами с главным "Железным кулаком", но расстилать спальник с каждой ночью я предпочитал все дальше и дальше от основного контингента.

На этой почве мы неожиданно быстро сошлись с одним из осколков старого состава - жизнерадостным конопатым парнем лет двадцати пяти по кличке Санни, которую я несколько дней ошибочно принимал за сокращение от Александра - Саню, и так к нему и обращался, пока он меня не поправил:

- Я Санни, то есть солнечный, - он с намеком взъерошил свои ярко-рыжие волосы, - легко запомнить.

- А по имени?

- Вася, Василий. Не люблю свое имя, так что лучше зови как все - Санни. Я уже привык.

- Хорошее имя. Царь вроде бы?

- Да, ну его! Когда я был маленьким, у нас четыре кота сменились, и три из них - Васьки! А четвертый - будешь смеяться - Рыжик! До сих пор теряюсь, когда кричат: "Василий, иди кушать!" - то ли меня зовут, то ли кота! Тебя-то самого как звать? Не Кабаном же крестили?

- Вообще-то Петр, но та же ерунда. Зови лучше Кабан.

- А что так? Апостол Петр, Петр Первый, Петр Романов, что ни тезка - то личность! И значение нормальное - камень, опора, столп?

- Вот именно что - личности, - сам того не зная, Санни разбередил еще незажившую рану, - Меня в честь одного из них и назвали. Только я никак не тяну.

- Какие твои годы! - хохотнул рыжий, - Прославишься еще!

- Вот царем станешь, тогда и поговорим! - отбрил я его.

Санни был действительно солнечным, если бы не общение с ним - не знаю, как бы пережил свое заточение. Даже странно, что многие обходили его по широкой дуге, не желая приближаться, пару раз замечал, как даже крестились вслед. Это наемники-то?! А мне с ним было легко, несмотря на разницу в возрасте. Только он, по-моему, мог с одинаковой широченной улыбкой жевать уже вскоре вставший поперек горла армейский паёк, радоваться любой мелочи и каждому прожитому дню. Никак не мог понять, что такой человек забыл в этом месте и этой компании.

- Да, то же что и все, - деньги! - ничуть не смущаясь, ответил он где-то через неделю с нашего знакомства на мой прямой вопрос. - С моими умениями два пути: либо в армию, либо вот так. Но в армии я бы то же самое лет десять, а то и больше зарабатывал - нормальное жалованье только начиная с майора идет, а здесь, если повезет, можно гораздо быстрее состояние сколотить.

- Такими методами?

Санни в единый миг стер с лица улыбку, сделавшись взрослым:

- Пусть я стоял в оцеплении, второй линией, но это всегда будет со мной. Мог бы разорвать контракт - ни минуты бы не думал. Но договор я заключал с Алексеем Ивановичем - это старый Ястреб. Тебе не повезло его застать, а он был нормальным командиром - в откровенную грязь мы не вписывались, в основном вместе с армейцами работали. Кроме того, старик был другом моего отца, они в свое время вместе не один пуд соли съели. Кто ж знал, что так повернется - даже не в бою погиб! Его жара местная доконала - понервничал, инфаркт, и нет человека. А у меня контракт на семь лет, с обучением, если разорвать - то все, что заработал, отдать придется, еще и приплатить. И знаешь, я бы отдал, только у меня уже давно нет этих денег - я почти все домой высылаю. Не у всех же богатые родители и миллионы в банках!

- Это ты сейчас к чему?

- Колечки твои... много говорят.