Мажор

Как мы выживали следующую неделю - не очень интересно. Сказав "А", Христ не стала останавливаться и пошла дальше по алфавиту, выдав Василию кредит на снаряжение первой необходимости. Ставить в известность болезненно ответственного наемника-ястреба, что обеспечением по займу стали не его красивые глаза, а мой байк, ни она, ни я не стали.

А подобрать магу обмундировку было той еще морокой! Далеко не все материалы выдерживали соседство с мощными техниками, свидетелем тому расползшаяся на Санни во время тушения пожара одежда. Поэтому первое, на что я уговорил его разориться - это на покупку выставленного на барахолке комплекта инструментов ювелира. Не совсем то, что требовалось, тем более набор был неполный, но лучше вряд ли удалось бы найти, и эта-то находка была сродни чуду!

И, что особенно грело душу, на мое требование последовал только один вопрос:

- Ты уверен, что нам это нужно?

- Да!

И запрошенный лот был куплен. Вот так просто, без объяснений. Я, настроенный упираться до хрипоты, даже опешил от подобного жеста доверия.

Доверие Санни распространялось на очень небольшое число людей, лохом по жизни он не был и в ходе торга сбил запрошенную сумму почти вдвое. Так же упорно он бился и за каждую деталь своего будущего снаряжения, но в это я уже не встревал, занятый наблюдением за своим товарищем. То, что Василий - аристократ до мозга костей было понятно и раньше, показанная сила лишь подтвердила мои подозрения. Это не бросалось в глаза, но знающий - поймет. Иметь такого даже просто в знакомых - весьма недурственный задел на будущее. Пусть семья его не отличалась заметным достатком - такой вывод я сделал из его слов - зато связи наверняка никуда не делись.

Но таскался за ним хвостом я не поэтому - приятель меня восхищал. Отец меня тоже восхищал, но совсем по-другому, я отдавал должное родительскому гению, но слишком велика разница в возрасте была у нас с ним. Санни же... единожды приняв меня на правах кого-то вроде младшего родича, он не менял своего отношения и последовательно знакомил с миром наемников, как делал бы то же самое для члена своей семьи. Неудивительно, что случайно поранившись, я, смеясь, предложил ему кровное побратимство, которое он легко принял, выцедив каплю крови из еще не затянувшейся ранки. Шуточное побратимство, ритуал которого мы придумали на ходу, не несло ни капли магии, ни к чему не обязывало, но в каждой шутке...

Помимо бонусов от покровительства сильнейшего в Слободке мага такое отношение накладывало ответственность, поэтому двое суток пришлось, не разгибаясь возиться с его покупками, пустив на усиление кроме легко доступных металлов одно из его золотых "водных" колец и собственную серебряную цепочку, перевесив мамин медальон на обычный шнурок. Потерять из-за тупой жадности только что приобретенного старшего брата не хотелось.

- Не сметь киснуть, братишка! - взъерошил Санни мои коротко обстриженные волосы, уходя на новый заказ, - Только я тебя прошу: пока меня нет - не высовывайся. Хватит уже драк!

- Как получится, - прошепелявил я, еще не привыкнув к дыре в ровном некогда частоколе зубов. Стоматологи в Слободке водились, но драли, гады, за свои услуги даже не втридорога, а во все десять раз! Пока оставалось только смириться.

- Девчонок не обижай, за нашими присматривай!

- Да, мамочка! - за свои слова получил братский подзатыльник - у наемников что, тайный бзик на этот жест?

- За мамочку! Сссыночка! - издевательски прошипел он.

Примерно таким диалогом сопровождалось каждое наше прощание на протяжении уже трех месяцев.

Не все было гладко. Из спасенных ястребов еще двое все-таки скончались, как ни возилась с ними отрядная медичка. Каждую смерть Санни принимал близко к сердцу и ходил темнее тучи. Я умерших не знал, поэтому переживать наравне с товарищем не мог, но, связанный секретным пактом с Христ, ходил за ним тенью, вытаскивая из пьяных приключений, попутно влипая в них сам.

Все дело было в новом прозвище, которому до сих пор не знал, как относиться: вроде бы лестно, но в приличном обществе им не представишься, не говоря уже о постоянных подколках со стороны соседок по общежитию. Ехидные и острые на язык наемницы быстро переделали "стальные яйца" в "серебряные колокольчики", отбросив со временем прилагательное, и теперь я часто был вынужден откликаться на "колокольчик". И если женщинам их юмор я прощал, беззлобно отшучиваясь, то за пределами базы репутацию не раз пришлось отстаивать, благо не все уроки Вершинина и компании выветрились из головы. Частично выезжал на собранных на коленке артефактах, но выбитый в одной из стычек передний зуб заставил возобновить когда-то заброшенные тренировки.