Мажор для оборванца

Я обвёл взглядом опустевший стол; многие отправились подышать свежим воздухом или горьким дымом, а Костя с Генкой – на кухню, продолжать творить кулинарное волшебство. Играла музыка, но не такая громкая, чтобы кричать. Так что наш разговор с Кириллом никто не мог подслушать.

– Ты серьёзно, что ли? – спросил я. – Я про «понравился», если что.

Он легко рассмеялся.

– А ты серьёзно не понял, что у Чипа на тебя слюнки текут? Ну, и не только слюнки.

Кирилл обаятельный парень. Не красавчик какой-нибудь, не смазливый, простой. Я давно не получал такого удовольствия от общения. Вот ровно до этой минуты мне нравилось всё, что он говорил.

– Не говори ерунды.

– А ты правда не замечаешь того впечатления, которое оказываешь на людей? – Кирилл улыбался, откинувшись на спинку дивана. Болтал лёд в опустевшем бокале. И говорил вот эту всю хрень. – Поверь, не прикажи Костик гостям вести себя прилично, тебя бы уже на части рвали.

– Ну да? – Я скрестил руки на груди, и Кирилл рассмеялся.

– И хмуриться тебе очень к лицу. Прям оружие массового поражения. Игорёк… – Я приподнял брови, и Кир тотчас уточнил: – Это тот, который рядом с Костей сидит, ставлю на то, что он впечатлился и твоим братом, и, конечно, тобой. Тобой больше, ведь ты свободен, а за Генку Костик горло перегрызёт. – Кирилл шутливо щёлкнул зубами. – Вот так, одним укусом, как крокодил.

– Очень смешно, – прокомментировал я. – Но мне не нравится эта тема.

– Правда? Не любишь разбивать сердечки парней?

Кир говорил такую хрень, мне начала всерьёз не нравится эта беседа.

У него зазвонил телефон, и на экране вновь высветилась та красотка. Кирилл закатил глаза и покачал головой.

– За что мне это? – произнёс он, а затем принял звонок и сказал весёлым тоном: – Да, Мариша. Что ты хотела?

В этот раз он никуда не отходил, и я стал невольным свидетелем его разговора с девушкой – милой даже по голосу. Они обсуждали приготовления к какой-то вечеринке, Кир больше слушал, поддакивал, и с видимым удовольствием сбросил звонок.

После всей ерунды, которую мне пришлось услышать, вдруг захотелось убедиться, что Кир не по парням. А то мало ли… Дейл, к примеру, от слова вообще не походил на человека, который может даже разок взглянуть в сторону такого как Чип. А вот поди ж ты, не только смотрел, но и на других, по предположению Кира, рычал, будто дракон сокровище охранял. Да и Костя выглядел вполне приличным – обычным – человеком. Так что мало ли. Не хотелось думать такое о Кире, но я всё же спросил:

– Твоя девушка?

– Да, Марина, – ответил Кирилл и скривился.

– Что-то голос у тебя безрадостный.

– Да не знаю, – Кир вновь стал самим собой. – Родители говорят, чтобы я женился скорей. Она, понятное дело, тоже не против, а очень даже за, и её предки только что красную ковровую дорожку передо мной не расстилают. А я, знаешь, чем дальше в лес, тем сильней хочу слиться. Вроде и хорошая девочка, и семья у неё неплохая, а я… ну такое. Без драйва, без ничего. Мне уже скучно с ней, а что будет дальше?

– Не любишь её?

– А что такое любовь? – Кир зазвенел льдом в бокале и сделал глоток чуть подкрашенной талой воды. – Вот ты любишь кого-то? Любил?

Наверное, я выпил чересчур много, потому что сказал:

– У меня есть семья. Генка. Ирка. Мама, но она далеко. Я за них, за каждого душу отдам. Это не драйв, а просто… – Что-то я запутался в формулировках. – Да ближе них у меня нет никого.

– Ну а девушка? Или парень? – Кирилл поиграл бровями.

– Не шути так, – попросил я. – Есть девушки…

– Девушки, то есть их много?

– Не одна, скажем так. С одной сплю, с другой гуляю. Вторая нравится больше. Но что б, как ты говорил, драйв – этого нет. – Я представил плюс пять лет отношений с Катей или Кристиной и покачал головой. – По-моему, ерунда всё это. Какая такая любовь?

В комнату зашёл Генка с благоухающим блюдом в руках – счастливый, прямо светящийся весь. Поставил тарелку на стол, и в этот миг Костя его из кухни позвал.

– Иду, Кость, – ответил Генка, ушёл, а меня как гранитной плитой приложило.

– Не хочешь воздухом подышать? – спросил я Кирилла.

– Почему бы и не да? – ответил тот.

Мы встали, пошли из квартиры. Другие гости как раз возвращались. А я знал: мне и правда надо вдохнуть-выдохнуть, самому себе объяснить, что я здесь делаю. Перед глазами стояло лицо Генки – счастливое, словно для него одного солнце светило, даже когда для других стояла ночь.

– Курить будешь? – спросил Кир, подпирая стену плечом.

– Нет, бросил.

Мы стояли между этажами, смотрели вниз, на двор. Уже зажглись фонари. Жёлтыми пятнами светились лужи, оставшиеся после дождя, блестели капоты машин.

– Зачем ты здесь? – спросил Кир серьёзным тоном.

«Хочу вытащить брата», – я много раз себе это говорил, а сейчас вдруг понял, что не хотел бы, чтобы Генка погас, стал прежним – беззаботным и весёлым, да, но не таким влюблённым, горящим, счастливым.

– Наверное, хочу для себя что-то понять, – ответил я.

– Что-то глобальное?

– Ага, – я усмехнулся. – Такое глобальное, что без бутылки не разобраться.

Кир хлопнул меня по плечу.

– Тогда пошли. Чего-чего, а бутылок на столе у Кости хватает.