Мажор: Правда опаснее смерти

В спортзале было шумно. Галдели дети, переговариваясь и обмениваясь секретной информацией, которую кто-то где-то раздобыл. Взрослые не стеснялись эмоций и поносили на чем свет стоит и школу, и полицию заодно, хотя именно полиция сейчас обещала им предоставить преступника. Директор пытался успокоить собрание.

— Я… беру на себя ответственность… Что мы только сейчас увязали эти факты… Но есть и позитивные новости: полиции удалось задержать того, кто манипулировал нашими учениками.

— Ну и где этот придурок? — крикнул мужской голос с заднего ряда.

— Расстрелять его! — визгливо посоветовал женский голос. — За такое надо расстреливать.

— Покажите!

— Сейчас, товарищи, — директор сделал успокаивающий жест. — Его приведут. Я попрошу сохранять спокойствие. Вашим детям важно его увидеть.

В зале на некоторое время воцарилась почти полная тишина. Все ждали молча, обняв своих детей.

— Заводите, пожалуйста! — громко попросил Симоненко.

Открылась дверь, и в спортивный зал Соколовский и Аверьянов ввели полного мальчика — Дениса Манохина. Вечный объект насмешек одноклассников.

— Не может быть, — ахнул в зале женский голос.

— Вам казалось, что Темный — это кто-то лучше вас, — заговорил Соколовский, обняв парня за плечо. — Умнее вас.

— Жир, ты покойник! — раздался в зале угрожающий голос кого-то из пацанов.

— Тихо! — резко крикнул Игорь. — Вы все участвовали! Вы все выполняли его задания. Пока не оказалось слишком поздно. Ваша одноклассница Люба погибла.

В зале снова воцарилась тишина. Многие опустили головы, осознавая, что оперативник прав. Они сами молчали и играли, создавая условия для Темного. И заигрались до того, что случилось несчастье.

— Нельзя молчать, — сказал Соколовский уже тише и попросил Манохина: — Денис, дай твой телефон.

Взяв телефон, который дал ему паренек, Соколовский продолжал обращаться к залу, к родителям и детям.

— Сообщение: «В семь вечера подойди к окну. Снимай то, что будет перед школой». — Мажор поднимает телефон над головой, обращаясь к залу: — Это послание от Темного Манохин получил два часа назад! Все как обычно — Темный оставил задание, а через некоторое время удалил его из группы…С той лишь разницей, что на этот раз мы его ждали.

Соколовский спрыгнул со сцены и пошел через зал. Не доходя до двери, у подсобного помещения он свернул и подошел к учителю физкультуры Авдееву.

— Ты не умеешь останавливаться.

— Что? — попятился физрук, но с боков к нему подошли Аверьянов и Симоненко.

— Почти вызвал к себе жалость. Уволенный учитель, жертва обстоятельств.

— Я… не понимаю… — Авдеев стал смотреть по сторонам, как будто искал поддержки у родителей, но на его руках уже щелкнули наручники.

— Сообщение Денису Манохину отправили вы, — поправляя наручники на запястьях учителя, сказал Валерий. — Наш специалист мониторил группу, и как только вы отправили сообщение — вычислил, откуда оно было отправлено. С вашего телефона. Я навел справки. Бесплодие. На этой почве развод. А каждый год приходят новые дети. Новые счастливые семьи. Тупые счастливые люди. Невозможно терпеть. Так?

— Вам виднее, — уже другим тоном мрачно ответил Авдеев.

— Экспертиза разберется, — пообещал Соколовский. — Если суду понадобится экспертиза.

Когда Соколовский выбил ногой дверь и они ворвались в квартиру, он понял, что они чудом успели. Это было действительно чудо, что в голову Соколовскому пришла эта мысль, желание проверить эту свою версию. И, судя по петле под потолком, которую приготовили для врача из поликлиники, который поставил Вике неутешительный диагноз.

Аверьянов уже развязал доктора и поднес к его разбитым губам кружку с водой. Губы несчастного дрожали и прыгали так, что он не мог отпить и глотка. Вода расплескивалась на пол, на колени, на окровавленную рубашку на его груди.

— Что тут произошло, Кирилл Семенович? — спросил Соколовский.

— Они… хотели меня повесить…

— За что? — продолжал требовать Игорь, но врач заплакал, сжимая голову, его плечи тряслись, но Соколовский не оставлял попыток. — За что?!

— Они… Хотели, чтобы я никому не смог рассказать. Поймите… Я… Я не хотел, но… Мне пригрозили… Меня вынудили… Подменить анализы… И поставить ложный диагноз одной пациентке… Мне дали понять…

— Какой пациентке?! Имя!

— Поймите, я не хотел! Мне дали понять, что у меня нет выбора…

— Имя пациентки! — прикрикнул Соколовский.

— Я так вам благодарен, вы меня выручили, я, я… Я просто уеду, я…

Мажор как следует встряхнул врача, приводя в чувство.

— Как звали пациентку, которой ты поставил ложный диагноз?

— Виктория Родионова…

Соколовский схватил врача за грудки. Кирилл Семенович весь сжался от страха. Таких диких глаз у людей он не видел. Только у буйных в психиатрической клинике.

— Она здорова? Отвечайте — она здорова?

— Да, — врач испуганно тряс головой. — Да, здорова! Абсолютно…