Мажор. Возврата быть не может

– Сделать мир лучше, – каким-то зловещим голосом ответил Топилин, и вдруг из вялого, угрюмого, медлительного и злого человека он превратился в пружину. Глаза блеснули недобрым огнем, и стало ясно, что это человек жестокий, что разговаривать с ним бесполезно. А может, и опасно.

– Тс-с! Всем тихо! Не дергаться. Иначе убью, – стальным голосом произнес он, прислушиваясь к звукам на улице.

Четыре полицейские машины перекрыли улицу с двух сторон почти на квартал. Полицейские побежали по магазинам выводить покупателей и персонал, чтобы в районе операции не было лишних людей, которые могли пострадать. Из подошедшей машины стали раздавать бронежилеты. Пряников смотрел с другой стороны улицы на окна аптеки с опущенными жалюзи и думал.

– Вика, дозвонилась в аптеку?

– Звонила, не берут трубку. Или отключен аппарат, или отрезан провод.

– Узнайте, кто там сегодня старший в аптеке.

Заложники сидели на полу с поднятыми к балке руками, которые были стянуты скотчем. Топилин ходил от окна к окну, прищурившись и ни на секунду не останавливаясь в оконном проеме. Невольно возникала мысль о том, что он знал, что такое работа снайперов.

Маше стало так страшно, что она уже не понимала, что нужно говорить, а чего бояться. Сейчас в ее представлении было два мира: один – темный – здесь, в аптеке, со страшным вооруженным человеком, который убил охранника, и другой – светлый – за стенами, за окнами, где был ее дом, где ее дочь…

– Отпустите нас, – заплакала Маша, как плакала в детстве – от безграничной обиды, что ее не понимают.

– Замолчи! – грубо оборвал ее Топилин.

– Мне дочку скоро из сада забирать – отпустите, пожалуйста.

– Замолчи, сказал! – снова рявкнул мужчина и вдруг встал и пошел к Маше.

Девушка замерла от ужаса, не зная, чего ожидать от этого страшного человека. Топилин вытащил из кармана рулон скотча, оторвал кусок и заклеил Маше рот.

– Сынок, не бери ты грех на душу, – стала просить старушка с дивана, жалобно глядя на связанных людей. – Отпусти людей. Хочешь, я останусь? Я бабка старая, мне все равно на тот свет пора. А их отпусти.

– Не могу, бабуля, – уверенно заявил Топилин. – Они же мне не верят. Думают, я с ними шутки шучу.

– И что, – глухим голосом спросил мужчина в куртке, – в самом деле убивать нас начнешь?

– Извини, земляк. Иначе никак, – спокойно ответил Топилин.

Даня взял рацию и из машины стал с листка передавать данные:

– Мария Стрижевская, двадцать восемь лет, работает в этой аптеке уже два года, разведена, есть дочка четырех лет. Диктую номер: 89231113073.

Вика снова взяла телефон и набрала этот номер.

Когда у Маши зазвонил телефон, она закрыла глаза. Ведь этот человек мог сейчас убить ее, решив, что она сама пыталась связаться с кем-то за пределами аптеки. Топилин прислушался, потом подошел к девушке и вытащил из кармана телефон.

– Надо же – догадались! – сказал он и нажал зеленую кнопку вызова: – Слушайте меня. Начнете ломать дверь – убью заложников! Начнете стрелять – убьете их сами.

– Никто ничего не ломает, – ответил ему мужской голос. – Я поговорить хочу.

– Ты – это кто?

– Подполковник Пряников. Ты бы тоже представился, а то некрасиво как-то.

– А я не скрываюсь, – почти спокойно ответил мужчина. – Топилин Василий Васильевич, сорок пять лет, прописан – Грибоедова четырнадцать, квартира семь.

Стоявшая рядом с Пряниковым Вика сразу передала Дане по рации, чтобы он пробил этот адрес и фамилию человека.

– И какие у тебя, Василий Васильевич, требования? – спросил Пряников, пытаясь понять, есть у него контакт с этим человеком или нет.

– Привезите сюда министра здравоохранения.

– Может, заместителя будет достаточно? – скрыв свое изумление, предложил Пряников.

– Нет. Только министра. У тебя есть два часа, подполковник. Если министра не привезешь, я начну убивать заложников. Время пошло, – закончил Топилин, положил трубку и сел на стул около окна, наблюдая за действиями полиции снаружи.

Даня подбежал с распечаткой в руках и сунул ее Пряникову. Андрей Васильевич стал быстро читать информацию с листа:

– Майор Топилин, танкист, комиссован. Работает в автосервисе слесарем, так… Соколовский, Аверьянов – быстро в сервис, узнайте, что там за проблемы у этого Топилина, вдруг на работе в курсе. Пулей, Соколовский. Я попробую его заболтать, но хрен знает, получится ли долго…

Топилин спокойно смотрел на улицу, как там бегали люди в гражданском, как полицейские обносили участок улицы напротив аптеки лентой. Смотрел, как собирались зеваки и их оттесняли к соседним домам. Он всего этого ожидал, был спокоен и решителен. Поднявшись со стула, он подошел к убитому охраннику и забрал у него рацию.

Директором автомастерской оказался невысокий упитанный мужчина лет пятидесяти в чистом комбинезоне и с лысеющим черепом, который он все время поглаживал от волнения рукой. Услышав, что натворил его работник, он даже вспотел, но отвечал обстоятельно, без нервов:

– Короче, после того как жена сбежала и оставила его с сыном, Василич пить начал. Так накидывал, что из армии его отфутболили. Он пить-то бросил, а поздно уже… Вот в сервис и устроился. Танкист же, технику знает.