Меандр: Мемуарная проза

Вообще я записываю это только потому, что, по-моему, — я знаю, что рассмешу многих общих знакомых, — Иосиф не был донжуаном. В правительстве Джимми Картера был такой несдержанный на язык секретарь по сельскому хозяйству, который однажды обидел всех католиков страны. По поводу тех ограничений на сексуальную свободу, которые проповедовал римский папа, он сказал: "Кто не играет, тот не устанавливает правил". Я тут сам немного в положении папы римского. Будучи всю жизнь примерным семьянином, что я понимаю в промискуитете? И все же я убежден, что при всех своих многочисленных романах и мимолетных связях Иосиф не был бабником в смысле при всяком удобном случае подъебнуться. Как-то из чисто социального любопытства я спросил, пользовался ли он хоть когда-нибудь услугами проституток, и еще до того, как он покачал головой, я понял, что задал глупый вопрос. Зачем? Он страшно нравился женщинам. Бывало, что спасался бегством из собственной квартиры от решительной дамы с чемоданом: "Я к вам пришла навеки поселиться…" Он приехал в Америку уже победившей сексуальной революции. Вокруг всегда было предостаточно молодых женщин, готовых разделить досуги русского поэта. Иные тут же описывали эти досуги в стихах и прозе. В 1976 году Профферы хохотали над рукописью французской славистки. Она прислала в "Ардис" свой интимный дневник. Акт любви, писала она, сопряжен для русского гения с мистическим экстазом. В высший момент он восклицает: "Бог!" "Ох!" — сухо поправил Иосиф. На самом деле Иосиф не был бабником — он был влюбчив. Ляля Майерс, в течение многих лет друг и конфидантка Иосифа, говорила мне: "Он ведь на всех хотел жениться!" И правда, на годы, на день ли — он влюблялся. "Посмотри, какая она прелесть — тонкая кость!" — передразнивала покойного друга Ляля и с женской беспощадностью добавляла: "Тонкая кость — ноги как у рояля!" До какого-то момента, пока я хотя бы в этом отношении не поумнел, я время от времени заводил с Иосифом разговор о достоинствах его новой (или старой) подруги, о том, как дивно бы преобразилась его жизнь, если бы он женился, зажил бы по-семейному. (Мне все они очень нравились.) Однажды, будучи особо серьезно настроен, он сказал, что это невозможно. Почему? Потому что проходит какое-то время и неизбежно из отношений улетучивается — поскольку лучшего слова найти было невозможно, он сказал: лиризм. А без этого все лишается смысла. (В одной черновой тетради у него есть набросок очень милого начала стихотворения, верлибром, о мимолетных подругах первых лет в Мичигане, воспоминание о них превращается в осенний пейзаж — голубизна крепдешина и шелка стала голубизной неба, рыжие волосы золотыми осенними листьями.)

В конце лета 92-го года мы вернулись из Европы. Я нажал кнопку автоответчика и сразу же услышал звонкий, каким я его давно не слышал, ликующий голос Иосифа: "… звоню из глубины шведских руд…" Вскоре он позвонил опять и, ликуя, рассказал, что произошло: "Это такой праздник для зрения, для всех чувств… Ну, ужо увидите…"

Я абсолютно не согласен с теми, кто считает, что пик творчества Бродского приходится на 60-е годы или начало 70-х, или 80-х. Он писал по-разному прекрасные вещи и тогда, и тогда, и тогда, но, если судить этого гения по законам, им самим для себя созданным, он писал все лучше и лучше и в последние три-четыре года жизни достиг умонепостижимого совершенства, и лиризм не покидал его до 28 января 1996 года.

Анекдоты

Анекдоты Иосиф любил слушать, а особенно — рассказывать, смешные, но почти все грубо-эротические.

"Знаешь, почему мужчины так сходили с ума от Виолетты Валери?" (чахоточная героиня оперы "Травиата"). — "Нет". — "Дай палец". Он зажал мой указательный палец в кулаке и покашлял. При каждом покашливании кулак как бы непроизвольно сжимался.

"Самолет идет на посадку в Найроби. Один пассажир говорит другому: "Здесь у половины населения СПИД, у другой — туберкулез". — "Значит, е… можно только тех, которые кашляют?""

Или вот одна общая знакомая вспомнила анекдот, который Иосиф театрально, "в лицах", рассказывал ей в офисе издательства "Фаррар, Страус и Жиру".

"На шоссе в Сицилии молодой человек и девушка останавливают проезжающую машину. Девушка садится на заднее сиденье, а молодой человек — рядом с водителем, наставляет на него пистолет и приказывает ему мастурбировать. Водитель выполняет требуемое. "Еще раз!" — приказывает молодой человек. Не без труда, но водитель доводит себя до оргазма второй раз."Еще!" — "Но это невозможно!" Молодой человек тычет ему пистолетом в висок. Невероятными усилиями водитель делает это в третий раз. "А теперь, — говорит молодой человек, — не подбросите мою сестру до Палермо?""

Впрочем, в последнем анекдоте, который я от него услышал, ничего похабного не было.

"Два грузина возвращаются с охоты, тащат убитого медведя. Попавшийся навстречу прохожий шутливо спрашивает: "Гризли?" — "Нэт. За- стрэлили"".

Найман