Меч Белогора

Если она даст мне понять, что не жалеет о случившемся, что ей со мной хорошо, и всё происшедшее вчера не было случайностью, мелким эпизодом в её жизни, тогда я получу право на инициативу в наших дальнейших отношениях. А пока… Лежи и балдей, вспоминай прошедшую безумную ночь, танцующие горячие бёдра и божественную мягкую грудь, в которой вчера тонул, задыхаясь в неземном наслаждении, как будто ныряя в ласковом и тёплом южном море.

Часы показывали половину двенадцатого. Сегодня воскресенье, мне не нужно никуда бежать, и дома нет ничего такого, чего нельзя было бы отложить. Можно поваляться в постели вволю, тем более, что рядом утомлённая тобой женщина и она совсем без ничего…

Тик-так, тик-так, секунды счастья безжалостно утекают, и ночная сказка постепенно тает, отдаляясь под светом лучей поднимающегося солнца, пробивающихся сквозь щели в занавесках на окне.

Мне не хотелось будить Татьяну, и я лежал неподвижно, ощущая её дыхание на своём плече.

С минуты на минуту она проснётся, посмотрит на меня и я пойму, жалеет ли она о том, что произошло этой ночью, рада ли меня видеть или сконфужена. И могут ли произойти какие-нибудь изменения в нашей жизни? Или мы сейчас встанем, оденемся и разбежимся в разные стороны, а встречаясь каждый день на работе, будем делать вид, что ничего между нами не было…

Нельзя навязываться человеку насильно, как бы ни пытались некоторые учёные и писатели выдавать это за геройство и объяснять необходимость подобных действий мужчин странностями женской натуры.

Может, я и не прав, но я не сторонник надоедать понравившейся женщине, добиваться её любви бесконечным долблением в одну точку, не обращая внимания на антипатию, холодность, нежелание общаться после необдуманного сумасбродного поступка. Конечно, можно довести ситуацию до такого состояния и так достать даму сердца, что ей будет проще отдаться тебе и прекратить эту изматывающую войну, чем объяснить, почему ты ей не нравишься, и она тебя не любит. Нужна ли мне такая пиррова победа? Нет, конечно.

За окном пронзительно и переливчато заорала сирена. На каком-то автомобиле включилась охранная сигнализация — бич жилых кварталов города.

Минимум три минуты изнасилования барабанных перепонок гражданам, находящимся в зоне досягаемости звуковых волн, обеспечено. Естественно, что спать в таких условиях невозможно.

Татьяна сделала попытку закрыться от противной сирены одеялом. Не вышло. Пронзительный звук доставал везде.

Когда Танины ресницы затрепетали, и она, просыпаясь, лениво потянулась всем телом, как разминающаяся пантера, я немного напрягся. Вот сейчас она повернёт голову, увидит меня и вспомнит всё, что произошло вчера. Что я увижу на её лице?

Неловкость, смущение, растерянность? Взгляд довольной хищницы после удачной охоты? Или просто холодную маску безразличия? Душу, закрытую на замок? Чувства, замороженные в ледяном саркофаге?

Я ошибся.

Когда Таня повернулась и посмотрела на меня, то в её зелёных глазах плясали и радовались весёлые бесенята.

Она была счастлива и рада меня видеть.

А что до смущения… да… конечно, оно немного чувствовалось, но самую малость. Мы ещё не привыкли друг к другу, да и надо как-то осознать, что произошло, принять это сердцем и разумом. И объясниться, наконец, начистоту. Для всего этого нужно время…

Таня на секунду чуть отстранилась, с улыбкой рассматривая мою помятую физиономию и с любопытством заглядывая мне в глаза. Видимо, она нашла там то, что искала, потому что в следующее мгновение, прильнула ко мне всем телом, а её губы нашли мои…

Мы целовались под вопли сирены, которая, казалось, теперь орала, радуясь за нас, а её мерзкие надоедливые звуки воспринимались, как торжественный гимн за здравие всех влюблённых.

Когда он закончился, Таня устало откинулась на подушку и, взяв мою руку в свою, волнуясь и сбиваясь, заговорила

— Серёжка, я такая счастливая… Сколько лет я была одна! Гордая дура! Не знала, как жить и стоит ли жить вообще. Один Бог знает, сколько слёз я пролила в эту подушку. И чего мне стоило решиться пригласить тебя! Почему ты был такой несмелый? Неужели не чувствовал, как я к тебе отношусь? Или просто считал меня старухой? Я ведь намного старше тебя.

— Брось, Таня! Дело не в том, что ты… старше. Я действительно не знал, КАК ты ко мне относишься. Думал, что ты ни с кем не выходишь за рамки служебных отношений. Да и не я один так думал.

— Раньше так и было. До вчерашнего вечера. Вчера у меня перегорели предохранители. И я решила попытаться изменить свою жизнь. То есть, я ещё не знала, что сделаю, но точно знала, что поломаю это проклятое одиночество. Тебе было хорошо со мной?

Я погладил её по руке и поцеловал

— Мне было с тобой сказочно хорошо!

— А ты бы хотел ещё… со мной встречаться?

— Да! — я ответил не задумываясь.