Меч и Грааль

Снадобья для операций были узаконены в Книге Бытия: "И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребр его, и закрыл то место плотию" (Быт. 2:21). Иисус на Кресте пришел в себя от пропитанной уксусом губки… Впрочем, двумя главными культурами в Сутре были опять-таки конопля и лен, дававшие волокна для ткани, марли и веревок, а не приятные сновидения. Найденные там восточные специи были привезены из Монпелье, где преподавал Бернар де Гордон — тогда они входили в состав лечебных снадобий и употреблялись в пищу.

Бенедиктинцы тоже разбили прототип лекарственного сада в Монте-Кассино. Самый ранний план такого сада на Британских островах был сделан в XII веке в Кентерберийском монастыре, большой травяной сад занимал половину пространства между больницей и спальным корпусом. В Вестминстерском аббатстве нынешний Колледж-гарден являлся частью лекарственного сада, соседняя Вайн-стрит до сих пор указывает своим названием на местонахождение старого виноградника. Hortulanus монашеских общин снабжал кладовую и аптеку. Сады аббатства и кормили, и лечили. В садах Клерво, где святой Бернар основал цистерцианский орден, птичьи песни радовали оправлявшихся от болезни. В георгианском песнопении третьим хоралом из семи, возвещавших приход Христа, было "О Radix Jesse", его неизменно исполнял хранитель садов; считалось, что под его попечением находится отрасль корня Иессеева. Между недавно обнаруженной, высеченной в скале кельей отшельника у реки Эск и мостом через реку, ведущим к Росслинскому замку в Линне, находились плодовый и травяной сады.

Эти лечебные сады, классический, исламский и средневековый европейский, в конце концов были перенесены на каменные стены Росслинской часовни. Создавший ее в XV столетии зодчий, Вильям, третий и последний Сент-Клер граф Оркнейский, зафиксировал состав этого райского сада — перед Возрождением и открытием американских растений, хотя в часовне изображены два из них, индейская кукуруза и кактус алоэ, которые служат одним из подтверждений того, что его дед, принц Генри Сент-Клер, пытался основать колонию в Эдеме Нового Света и привез с американского континента образцы растений. Истолковывать эту часовню в целом — значит читать последний средневековый гербарий. И гравюры на страницах объемистого труда под названием "Сад здоровья" (Hortus Sanitatus), который много раз переиздавал ученик Гутенберга Петер Шеффер, современны вырезанным в Росслине изображениям растений, и поразительны в своей точности. Стены часовни Сент-Клеров представляют собой Hortus Sani-tatus, лечебный сад конца средневековья. Это ботаника до Тюдоров, лекарства перед началом современной медицины.

С открытием Нового Света и наукой XVI века был создан ботанический сад. Хотя план его основывался на библейском авторитете, целью его были эксперименты и исследования. Первый ботанический сад был основан в Падуе, в 1533 году, через пятьдесят лет после завершения строительства Росслинской часовни. Он был дополнен египетскими растениями, собранными университетским профессором ботаники Просперо Альпино. Флоренция и Болонья вскоре последовали примеру Падуи, открыв свои ботанические сады, в Париже и Монпелье тоже начали исследовать структуру новых растений. В Англии травяные сады были основаны в Оксфорде и в лондонском Челси, в Шотландии — в Эдинбурге, в Германии — в Йене, в Швеции — в Уппсале, в Голландии — в Лейдене и Амстердаме; последний лечебный сад был открыт в Утрехте в 1725 году. Трава главенствовала в медицинских рецептах начала нового времени всего двести лет.

Как ни странно, форму новых лечебных садов определяли традиция и религия. Их продолжали планировать как райский сад в Эдеме, разбивали на четырех квадратах земли — на континентах Европы, Азии, Африки и новооткрытой Америки. Сады представляли собой энциклопедии существующих растений. Грядки их были зелеными страницами. Взгляд на них был чтением ренессансной ботаники, как взгляд на Росслинскую Часовню — чтением символов средневековых растений. Разница заключалась в том, что эти новые лечебные сады управлялись с христианским ригоризмом. Еву в эти планируемые сады Эдема не допускали, мужчина оставался один. Эндрю Марвелл писал:

Вот так когда-то в кущах рая,Удела лучшего не чая,Бродил по травам и цветам

Счастливый человек Адам.Но одному вкушать блаженство —Чрезмерно это совершенство.Нет, не для смертных рай двойной —

Рай совокупно с тишиной[46].

Та же взыскательная мысль содержится в вводном стихотворении к каталогу растений в Оксфордском ботаническом саду, новом Эдеме:

Не знавший женщин и греха мужчинаНагой, как истина без маски, без личины.Садовником в Эдемском был саду.