Меч и ятаган

Он встретился с иудейским оружейником, только что прибывшим из Сорренто. Его семья ютилась в руинах Бормлы. Фенсу и спрашивать не пришлось, он сразу догадался, что этот человек – маран, мошенник, как и он. И вот он уже оказался не один.

Он рыбачил, ставил капканы и ловил крабов, которых продавал на рынке. Работы, разумеется, было много, поскольку рыцари ордена Святого Иоанна строили новый город – неприступную крепость Шиберрас.

А главное – той осенью знать из Мдины начала возвращаться из своего временного изгнания на Сицилии. Не слишком быстро, думал Фенсу. У него совсем закончилось серебро.

Глава 47

Моисей носился по палубе, чувствуя, как развевается на ветру его одежда. Балансировал на шлюпочной палубе. Он в жизни не видел такого огромного корабля со своей командой солдат и стрелков, суровых мужчин в доспехах, охраняющих дорогой груз: оливковое масло, тмин и хлопок. Судно имело четыре мачты, и попутный ветер туго натягивал паруса. Выйдя из порта Мессины, корабль зашел сначала на Сардинию, а затем на генуэзский остров Корсика. У берега он повстречал три североафриканские галеры. Корсары почти целый день шли позади, решая, стоит ли напасть на корабль, но как только попытались приблизиться, с палуб пальнули огромные пушки, и вопрос был решен. Корсары убрались восвояси искать более легкую добычу.

Мария стояла на носу судна, глядя на чаек, резвящихся на ветру. Каждый день, проведенный в море, все дальше уносил тоску и ужас пережитого. На горизонте уже показалось европейское побережье.

Европа! После стольких лет мечтаний вот она, перед ней!

Повсюду виднелись паруса судов, заходящих в гавань и выходящих оттуда. Пока еще они казались белыми черточками на фоне серого моря. Сразу за ними виднелись деревья и холмы Прованса.

Позади нее послышался стук костылей по деревянной палубе. Мария улыбнулась, почувствовав знакомый трепет, который всегда ощущала при его приближении.

– Ты же знаешь, тебе никогда не удастся подкрасться ко мне незаметно, – сказала она, не оборачиваясь, обвив его руки вокруг своей талии.

– Я и не собираюсь подкрадываться. Я хочу, чтобы ты слышала, что я иду тебя соблазнять.

Он поцеловал ее в ухо и потерся подбородком о ее шею. Сплетя пальцы, они смотрели на берег, ощущая легкий бриз на лице.

– Это Марсель, – сказал он. – Еще три недели, и мы с Божьей помощью будем в Париже!

Она поднесла его руки к губам и поцеловала:

– Я молюсь, чтобы твое решение оказалось верным.

Она знала, какой ценой ему обошлось это решение. Расплачиваться за него ему предстояло всю жизнь.

Ла Валетт остался холоден до конца. Он был твердо настроен унизить своего заблудшего рыцаря. Великий магистр задумал построить новый город, могущественную крепость на полуострове Шиберрас, чтобы ни один враг не смог больше поставить свои пушки над мальтийскими укреплениями. Город решено было назвать Валеттой, в его честь. Великий магистр с головой погрузился в планирование новой цитадели. Вся Европа восхищалась им и поздравляла с победой. Папа римский пожаловал ему кардинальский титул. Ла Валетт отказался не из скромности, а из страха, что ношение кардинальской шапки принудит его пресмыкаться перед папой римским. Теперь ла Валетт не мог и помыслить о том, чтобы подчиняться кому-либо, кроме Бога.

Дело Кристиана де Вриса не сильно его беспокоило. Пилье Франции изгнал Кристиана из обержа

и отобрал у него рыцарское облачение. Герб дома де Врисов сняли со стены, где красовались гербы победителей. Имя Кристиана вычеркнули из всех списков. Ему не разрешили покинуть Мальту на борту «Святого Габриэля», галеры ордена, находившейся во время осады в Великой гавани и теперь отправлявшейся в Мессину. Кристиану пришлось ждать разрешения отбыть с торговым судном. Некоторые именитые рыцари стали его избегать. Кристиан не знал, в каких еще формах может выразиться его унижение в будущем, ведь члены ордена происходили из знатных семей, с которыми у Кристиана наверняка еще не раз пересекутся дороги.

Он много размышлял над тем, считается ли предательство обетов, данных ордену, предательством против Бога. Бертран непременно доказал бы ему, что нет, а в таких вопросах он был мастер. Сам же Кристиан безмерно мучился, зная, что обречен на страдания на долгие годы.

Возможно, не будь Марии, он принял бы иное решение. Теперь же, держа ее в объятиях, он понимал, что ничего более драгоценного в его жизни нет, а с Богом он уж как-нибудь помирится.

– Я сделал то, что должен был, – произнес он и развернул Марию лицом к себе. – А вы, мадам, скоро станете очаровательной графиней!

Мария почувствовала, как к глазам вновь подступают слезы. Она поцеловала Кристиана и подумала о Сальваго, как это часто случалось в последнее время. Она всегда будет ненавидеть его самого и дьявольское начало внутри него. И в то же время она была ему благодарна за то, что он сделал для Кристиана. Без Сальваго она не встретила бы Кристиана в первый раз. Без Сальваго у нее не было бы Кристиана сейчас.