Меч и плеть

— Да, знаете, я тоже пойду, — поднялся вслед за ним, услышавший все, что было нужно Тео Бойл. — Давать ответ прямо сейчас, сразу… Над вашими словами следует хорошенько поразмыслить.

Распорядитель не сомневался, что сегодня же вечером, к нему домой прибудет посланец от Дрейна. С набором дополнительных предложений, предназначенных лишь его ушам. Так же как и к казначею.

— Только, если позволите, лорд Дрейн, один небольшой вопрос.

— Слушаю.

— У вас ведь есть армия. Каменные Осы. Почему бы им не постоять на страже интересов престола?

— О, — загадочно улыбнулся Ринвальд. — Как раз сейчас они этим и занимаются. Но их, увы, слишком мало, чтобы отстоять наши интересы повсюду.

Они пришли днем. Появились из-за реки, переводя мочащих животы лошадей на мелководье. На кожу и сталь брызгала вода, оставляя поблескивающие потоки. Их было много. Несколько сотен. Несколько сотен людей с вышитыми на туниках башнями. Одетыми нарочно, чтобы было заметно издали. Едва увидев их, жители деревеньки Заимки, каким-то неведомым чутьем угадали — добра не будет. Несколько семей с детьми бросились наутек через поле к лесу, но мощные кони настигли их на полпути. Обратно селян тащили волоком. Немногочисленных защитников Заимок — в основном стариков, да только-только входящих в возраст мальчишек изрубили на месте. Без запала и особенных эмоций. В действиях приезжих читалась привычка.

«Не вы первые, не вы последние», — как бы говорил каждый пинок, выгоняемым из домов детям. Каждый окрик, выволакиваемым за волосы женщинам. Последних даже не насиловали. Очевидно солдаты успели пресытится даже любимой своей забавой. Некоторых, баррикадировавшихся изнутри, подпирали для гарантии еще снаружи и поджигали соломенные стрехи, не оглядываясь на переходящие в рев крики.

— Сколько их здесь? — спросил, следя за летящим по червонно-золотому небу журавлиным клином Артей Гексли.

— Триста двадцать семь душ, — быстро ответил сотник. Командиры остановились в самом центре села, а перед ними разворачивалось страшное зрелище избиваемых солдатами велон.

— Мало, — почти огорчился бритоголовый рыцарь. — Я думал, хотя бы полтысячи наберется.

Одну из сопротивляющихся из последних сил женщин, выругавшийся солдат ударил головой о порожек дома. Тело отправилось в колодец. На камнях остался кровавый след. Какой-то дрожащий от страха слепой старик, собрав вокруг себя группку детей и плачущих женщин растерянно пытался их успокоить. Его белая с черными пятнышками собака, прижимаясь к старику испуганно тявкала на проносящихся мимо коней.

— Заимки, — рассматривая выкрашенные в зеленые цвета ставни, размышлял вслух Гексли. — Сколько мужчин ушло в армию ренегата?

— Если на глаз, — пожал плечами сотник: — по бабам с детишками сосчитать, сотни полторы будет.

— Ну, что ж, — решил Артей. — Арифметика простая. Десять за одного.

Сотник помялся, бросая на замерших неподалеку Каменных Ос, извиняющийся взгляд и неловко обратился к Гекли:

— Ваша милость, — он снял шлем и почесал плешивую голову. — Тут детей много. С ними-то что делать?

Гексли не счел этот вопрос достойным хотя бы одного взгляда.

— Ты считать умеешь? — только и спросил он. — Тебе сказано. Десять за одного. Они нам еще и должны останутся. Здесь нет детей. Только ублюдки наших врагов.

Сотник все еще мешкал.

— Что-нибудь еще?

— Эм-м, так с утра ведь не завтракали, может хоть немного задержимся?

— У нас сегодня еще два села нужно навестить. В одном из них и пообедаем. И сделаем это, тем быстрее, чем расторопнее вы выполните работу.

Больше никто ничего не спрашивал. Каменные Осы работали сноровисто. С мастерством. Взрослых и детей — кого посмирнее заперли в хатах и подожгли, не обращая внимания на плач. Тех, кто сопротивлялся забивали. Тоже, без особенной ненависти. Рубили в основном женщин. Детям расшибали головы и бросали в колодцы, пока те не заполнились бездыханными телами. Слепого старика, умудрившегося оцарапать одному из солдат заготовленным куском стали лицо, забили ногами. Его собаку повесили на дереве, шутки ради всадив в бок болт.

Огонь и жар, горящих хат дышали в лица Каменных Ос и те пятились назад. Не двигался только их командир, замерев среди огненной пурги как изваяние. Отблески пламени играли на вощаных деталях его костюма, как пророческое видение конца света.

ГЛАВА 7

… На месте Беловки, Сытого Бора, Ручейков, Верхополья и еще десятка сел помельче остались одни лишь пожарища. Там было столько золы, что казалось будто не только тела, но и души приговоренных к смерти обратились в пепел.

Осиротевшие воины глядели на остатки своих домов с отчаянием понимая, что теперь им действительно больше некуда возвращаться. Кто-то, забыв про дисциплину, рыдал, стоя среди черных огарищ. Никто не пенял таким, мол, не по-мужски себя ведете. Даже те, кто не имел в этих поселках ни родных, ни друзей замыкали свои сердца, представив, что верно где-то еще дышат их старые матери, их братья и сестры. Что все они в одночасье могут оказаться вечно прикованными к опустевшей земле.