Меч и плеть

Слова не сказал — выкрикнул, готовый защищать и отстаивать до последнего. Жадно разглядывая выражение лица лорда, в надежде узнать: угадал?

— И как мы ее закончим?

— Убьем Дрейнов! — отрезал юноша. И подумав, добавил: — Всех.

— Я не спросил, как мы отомстим. Как закончим эту войну?

Ториас растерялся.

— Ну… победим?

— Убьем всех беонтов? Как мы закончим войну, Тори?

— Одолеем врагов!

— Нет, — соколиное перо в шапке огорченно качнулось. — Всех нам не победить, сынок. Король, сынок. Вот наш способ окончить войну, наша надежда.

— Что? После того как он тебя продал?

— Да, — нисколько не смутился Барлейт. — Он быть может и недалек. Но те, кто стоит за его троном, много хуже. Мы можем бить Винтархов, Мисгердов, Клиггсов и даже Дрейнов. Но только пока не пришлось вести войну на два фронта. Когда на поле появится Лорд Меч, я не уверен, что мы долго протянем. Единственный шанс для нас, вовремя заключить мир с короной. Взять, все что можно. Дать им, — кивнул на армию Сотар. — Чтобы не посчитали себя обиженными. И помириться.

В такой логике не было изъянов, но принять ее Тори просто не мог. Как можно так спокойно рассуждать о политике, когда в твоей семье такое горе. «На нем большая ответственность, — напомнил себе Тори. — Правитель не может идти на поводу только своих чувств. Тебе же не пять лет, ты должен это понимать!»

Даже в мыслях звучало как-то неубедительно.

— Если все так плохо, почему ты не хочешь пойти на союз с Глифтом? Он ведь тоже объявил войну королю? Вместе вы…

— Он сделал это по слухам. Только по рассказам, порядком погулявшим в пыли сплетен и пересуд. Я пока не вижу со стороны Логвелла ничего, что могло бы подтвердить эти слухи.

— Так пошли к нему человека! Хочешь, я сам поеду и поговорю с ним!

— Нет! — резко осадил сына Барлейт. Чуть позже он смягчился и добавил: — Я не знаю, что с ним случилось. Когда нельзя понять, что ждать от союзника, нужно ответить себе на вопрос — нужен ли такой союзник? Он, судя по всему, в нас не нуждается, иначе уже давно прислал бы к Гряде или сюда своих послов. Значит все не так просто. Поэтому, не нужно забывать, что у долины Гвиндейл два выхода. И оба к нам в тыл.

Ториас задумался над словами отца. Потом вспомнил Глифта — открытого и весьма откровенного, разве может быть, чтобы он, зная, на чьей стороне правота, выступил против их семьи? Кто угодно, только не Логвелл. Лорд Сотар хранил молчание. Давал сыну самому сложить два и два.

— Ты так подробно все мне рассказал сейчас. Ведь это неспроста, да? — медленно, не слишком уверенно спросил Тори. — Ты ведь хочешь что-то мне предложить?

— Ты, мой сын, — Сотар сделал небольшую паузу. — И ты очень важен для меня. Я хочу чтобы ты учился, отличать правду от лжи. Потому что от этого будет зависеть, исчезнет ли наш дом, или вернется к процветанию. И учиться тебе придется на практике. Завтра ты отправишься с посольством… не перебивай меня! Отправишься с посольством к одному человеку. Я не ведаю, чем это все обернется и признаться по правде предпочел бы отправить кого-нибудь другого. Но нельзя. Если и возможен успех этого предприятия, то только в случае полнейшей откровенности и доверия, которое наша семья проявит к этим людям. Если же нет… надеюсь, у них достанет чести не причинить вреда к идущему под белым флагом.

«Никто из них не нуждался бы более чем в одном слове, чтобы исполнить волю Велонского Сокола, — глядя на заполняющих долину Вольных, со стыдом подумал Тори. — Для меня же тратятся целые тирады. Объяснения. При том, что в бою от любого из них пользы больше чем от меня».

— Отец, — не выдержав таких унизительных мыслей перебил лорда Тори. — У тебя нет выбора. Просто скажи, что нужно сделать. К кому я должен ехать?

Слова его вырвались, наполненные такой досадой, что Ториас даже испугался — ведь он злился на себя, но звучало это совершенно иначе.

— Я написал письмо лорду Фолкену. Передай его. И дождись ответа.

— Будет сделано, — четко, как сказал бы, любой из отцовских воинов отрапортовал младший Сотар.

На какой-то миг Тори показалось, что отец сейчас обнимет его. В его черных глазах промелькнуло что-то, чего там не бывало с того самого рокового дня, когда они вернулись из Лиреста. Но лорд Сотар обошелся лишь мимолетным похлопыванием по плечу. Слишком яркое пятно. Слишком заметное для устремленных на него отовсюду взглядов, чтобы оставаться человечным.

Белый камень был отвратителен. Чем дольше Виз глядел на него, тем большим отвращением проникался к его гладкой, похожей на речную гальку форме. К его цвету. К его равнодушной прохладе, едва-едва согреваемой ладонью. Не камень — мучение.

— Держи, — спустившийся в подвал Кривонос, протянул парню кружку с горячим травяным настоем. — Может это поможет.

Напиток обжог нёбо теплом, которое тут же сменилось приятным холодком. Чуть сладковатый на вкус он оказался необычайно приятен. Первые же глотки подарили легкую расслабленность. Виз с удивлением посмотрев в кружку ощутил как медленно отступает многочасовое напряжение.

— Очередной эликсир?