Меч и роза

На бумаге не передать всего, что я хочу высказать. Мне понадобился бы поэтический дар Алуина, чтобы открыть тебе душу. Поэтому я ограничусь правдой и откровенностью. Каждый день, каждый час я думаю о тебе. Иногда мне кажется, что я видел чудесный сон, выдумал тебя, стремясь к любви. Если это был сон, я предпочел бы никогда не просыпаться. Если же все было на самом деле, тогда я надеюсь, что и ты думаешь обо мне, и, Бог даст, вскоре мы вновь будем засыпать и просыпаться вместе.

Твой преданный слуга А.К.».

Губы Кэтрин задрожали, она перечитала письмо трижды.

– Демиен... я должна увидеться с ним. Мы будем осторожны, мы...

– Это опасно, Китти.

– Мне все равно! Мне надоело бояться! Я поеду с тобой, и ты меня не остановишь. Слишком долго я прислушивалась к доводам рассудка – видишь, до чего они меня довели?

– Если ты не боишься за себя, подумай хотя бы о нем. – Увидев, как решительно выпятился вперед подбородок сестры, Демиен взял ее за руки. – За последние два месяца меня столько раз расспрашивали о местонахождении таинственного Рефера Монтгомери, что и не сосчитать!

– Господи, да при чем тут это?

– Среди моих собеседников были просто любопытные люди, которые услышали про дуэль и жаждали пикантных подробностей. Но других дуэль ничуть не интересовала, зато они изводили меня расспросами о пристрастиях Монтгомери, о его браке и молодой жене. А еще я слышал, как в кофейнях и клубах бурно обсуждают некоего Александера Камерона.

Кровь отхлынула от лица Кэтрин.

– Что ты имеешь в виду?

– Камероны – влиятельный и многочисленный клан. Если бы не Камерон из Лохиэла, принц не собрал бы и десятка сторонников, не говоря уже о тысячах. Что касается Алекса, тебе следует знать: он сам привлек к себе внимание. Его отряд сыграл решающую роль в захвате Перта, Стерлинга и Эдинбурга. В битве при Престонпансе Алекс с горсткой смельчаков выступил против тяжелой артиллерии, но не только не погиб, как полагалось бы любому смертному, а завладел пушками англичан, с которыми умеют обращаться лишь несколько горцев. Хватит или продолжать?

– Похоже, тебе известно все, что происходит в армии якобитов, – сухо откликнулась Кэтрин.

– Мне посчастливилось заполучить сведения, которыми в Лондоне располагают лишь немногие, в том числе слухи о легендарном храбреце, прозванном «неуязвимым». Видишь ли, сестра, любой солдат готов пожертвовать своим первенцем, лишь бы захватить в плен Александера Камерона.

– И все-таки не понимаю, при чем тут я.

– А по-моему, тут все ясно. Алекс все понял еще в августе, когда отослал тебя домой, надеясь сбить с толку преследователей.

– Демиен, ради Бога, прекрати говорить загадками!

– Ты же неглупая девушка, Кэтрин, подумай хорошенько. Ты вышла замуж за рослого черноволосого красавца, который выиграл поединок с одним из королевских драгунов. Более того, после пресловутой дуэли и свадьбы вы с ним бесследно исчезли на месяц. В то же время другой рослый черноволосый красавец, Александер Камерон, вернулся в Шотландию после длительного пребывания на континенте. Может быть, он старался остаться в тени? Как бы не так! Он завершил пятнадцатилетнюю вендетту убийством племянника одного из самых могущественных сторонников Ганновера в Шотландии и при этом спас свою молодую светловолосую жену-англичанку.

– Демиен, все это известно нам обоим. Но кому еще, скажи на милость, придет в голову искать связь между этими двумя историями?

– Ты же встречалась с родичами герцога Аргайла, – напомнил Демиен. – Значит, сама можешь ответить на свой вопрос.

– Но речь шла о ссоре Алекса с Малькольмом Кэмпбеллом. Малькольм мертв, ссоре конец.

– Я согласился бы с тобой, если бы мы говорили о порядочных английских джентльменах. Но увы, эти люди созданы, чтобы воевать. Для горцев честь свята, оскорбление, нанесенное дальнему родственнику, равносильно оскорблению, нанесенному вождю клана. Пятнадцать лет назад, когда Алекс убил Дугалла и Энгуса Кэмпбеллов, герцог Аргайл вынудил его покинуть страну. Герцог назначил за голову Алекса такую щедрую награду, что ради нее члены клана Кэмпбеллов ухитрялись разыскивать Алекса даже на континенте. А теперь, после гибели Малькольма, клан в ярости, награду удвоили. Любой человек, который вонзит нож в спину Алексу, получит двадцать тысяч золотых соверенов. И это еще не все, – мрачно продолжал Демиен. – До меня доходили слухи о наемных убийцах. Если это правда, значит, они будут упорно искать любую трещинку в броне нашего доблестного друга.

– Ты говоришь обо мне?

– О любом уязвимом месте. По очевидным причинам о тебе я вспомнил в первую очередь. Поэтому и приехал сюда – несмотря на промозглый холод и возможные последствия, готовый стать сводником, тайным агентом, посмешищем...

Кэтрин бросилась на шею брату и крепко обняла его.

– Нет, Демиен, ты никогда не станешь посмешищем! Я понимаю, как ты встревожен. Мне тоже не по себе, – она отстранилась, – но ты должен понять: мне необходимо увидеться с ним. Пусть даже на несколько минут.

Демиен криво усмехнулся:

– Как ни странно, те же слова я услышал от него... и не поверил.